«Мы уходим. Ни слова, ясно? Просто идите за мной».
Когда боевые маги выходили из зала, сопровождаемые потрясенным молчанием толпы, Уолт услышал, как Константин обратился к дворянам.
– Вы со мной или против меня, – сказал узурпатор. – Вы поклянетесь служить мне или погибнете, как убоги, сраженные Магистрами. Выбор прост: жить во славу Фироля или умереть, сохранив верность мертвецу.
Кто-то гневно закричал, возмущенного нобиля поддержали. Уолт боялся услышать тугой свист арбалетных стрел, однако они уходили все дальше от зала, а он разбирал только крики дворян и спокойные ответы Константина, пока вообще не перестал слышать что-либо из тронного зала.
По пути Магистры то и дело натыкались на тела мертвых дворян. Иногда показывались наемники, но они при виде магов ретировались как по команде.
– Уолт…
– Не сейчас, Ксанс.
– Ублюдок просто воспользовался нами! – Бивас то и дело бросал взгляды назад, будто желал вернуться и самолично прикончить Лауса. Хотя почему – будто? Конечно же вспыльчивый масконец желал на ком-нибудь отыграться за свою неудачу с Гроамхом, и Константин выглядел подходящей кандидатурой.
– Не только нами, – отметил Ночной эльф. – Он и нападением Владык воспользовался. А ведь рисковал же. Не одолей мы Нечестивых, и погибли бы все, он в том числе.
«Крисс…»
«Да, командир?»
«Мы идем в свои покои. Ты тоже отправляйся туда. Свяжись с наблюдателем за Межпортальем от Конклава, скажи, что мы собираемся использовать пространственный туннель, ведущий прямо в Школу, и предоставь ему данные по нашему Дальнему Переходу».
«Будет сделано».
«Ждем тебя на месте».
– Ненавижу политику, – проворчала Дайра. Бивас отдал ей свой плащ, и теперь Уолт мог смотреть на магичку, не краснея. Он обратил внимание на подрагивающий тюк в левой руке Бестии.
– Что это у тебя?
– В свертке? Сувенир.
– Какой еще сувенир?! – рявкнул Уолт, остановившись. – Какой еще, к убогам, сувенир, Дайра?!
Бледная кожа Грантер стала еще белее, как будто ее присыпали пудрой. Верный признак того, что она смертельно обиделась. Ракура опомнился:
– Я… я прошу прощения, Дайра. Я… не должен был кричать на тебя. Извини.
– Я понимаю твои чувства, командир, – помолчав, ответила магичка. – И принимаю твои извинения. Но прошу, больше не повышай на меня голоса. Хорошо?
С исконным женским умением вкладывать в одно слово десятка два значений, часто противоречивых, Дайра своим «хорошо» подразумевала не только просьбу больше не орать на нее, но и возможные последствия для Уолта вроде подбрасывания женского нижнего белья в его сумку или в тубусы со Свитками, его потом найдет Эльза, разбирая вещи мужа.
