— А откуда тебе это известно? — не удержался Финик и тут же получил от Купца подзатыльник.
— Раз говорит человек, значит знает, что говорит. Каждый отвечает за свой маневр. Дальше, Коля…
— Главная задача — не завалиться на входе и выходе, и успех обеспечен. Брать только самое компактное и ценное: деньги, золото… ну там, Гриша скажет на месте. Здесь, в Риге, реализовывать ничего не придется, иначе мальчики из угро на нас быстро выйдут — моргнуть не успеем. На этот счет уже все продумано, Гриша потом расскажет.
— Шкурный вопрос, — снова встрял Финик, исподлобья глядя на Лодина. — Как делиться будем?
Купец с Лодиным переглянулись, и последний ответил:
— Мы с Гришей прикинули так: мне и ему по тридцать, вам по двадцать. Процентов, разумеется.
— Кажется, все справедливо, — добавил Купец, — автор идеи и непосредственный руководитель получают больше.
— Так не пойдет, — после короткого молчания тихо, но твердо промолвил Леня Крот. — Рискуем все одинаково, значит и всем поровну. Иначе я не согласен.
— Вот именно… вот именно! — вспетушился притихший было Финик. — Всем поровну правильно будет. А то этот в хату не лезет, а больше других урвать норовит.
И он недобро посмотрел на Лодина.
— Тише, Козел, люди… — зло зашипел на него Купец. — И не вздумай на Коленьку прыгать, а то циферблат быстро попорчу. У него, дурак, головушка золотая, трех твоих стоит. Такое дело придумал: пришел, увидел и взял деньги, как в Сбербанке с книжки снял, никаких хлопот, а ты вякаешь тут.
— Все равно так нечестно, — гнул свое Финик.
Возникла напряженная тишина. Чувствуя, что случившаяся неувязка может все испортить, Лодин решил проявить гибкость и пойти на уступку.
— Пусть будет всем поровну, я не против.
Купец внимательно посмотрел ему в глаза. Что-то неуловимое во взгляде Лодина успокоило его и он, нехотя, с видимым усилием уступил:
— Поровну, так поровну. У нас ведь демократия, поэтому против большинства не пойду.
— Ну, мне пора, — отряхнулся от песка Лодин. — Сегодня в ночную идти, выспаться надо. Не проводишь до станции, Гриша?
— Отчего же, — охотно согласился Купец, и, быстро одевшись, они по узкой асфальтовой дорожке пошли туда, откуда то и дело доносился перестук электричек.
— У меня просьба, Гриша: больше бухать не нужно. И им не давай.
— Избави бог, — перекрестился Купец. — Что мне, своей головы не жалко. А теперь скажи, почему так легко проценты уступил, ведь договаривались держаться жестко.
— Крота не переломить, — хмуро ответил Лодин, — твердо уперся. Я таких типов знаю, хоть земля тресни — будет на своем. Да ладно, мы с тобой в накладе не останемся, не тот случай.
