— Мест нет, спецобслуживание.
«Как я сразу не подумал, — сокрушался про себя Лодин, — сегодня ведь суббота, а это, считай, дохлый номер».
— Ничего, ничего, — начал горячиться Купец, — сейчас я этого старого обормота расконторю. Ишь, стоит: я памятник себе воздвиг нерукотворный…
— Попробуй, — сказал Лодин. Он со стороны наблюдал, как Гриша пробился к швейцару, о чем-то перекинулся с ним и вернулся назад.
— Ну и порядки у вас, — он не скрывал удивления и досады. — Однако папашка совсем зажрался, вон какой гладкий. Я ему, собаке, кварт сую, а он мурло воротит. Правильно говаривал Ося Бендер: убивать таких надо.
Они стояли в нерешительности, раздумывая, что бы предпринять, как вдруг Лодин заметил Экса. Тот в сопровождении двух смазливых девиц спускался вниз по лестнице из ресторана, находившегося на втором этаже. Экс что-то увлеченно рассказывал. Девицы слушали его с широко раскрытыми глазами и тихонько повизгивали от восторга.
— Алик! — окликнул его Лодин, увидев, что компания направляется к гардеробу.
Экс, узнав приятеля, что-то шепнул своим спутницам и подошел. Он был в добром расположении духа и заметно навеселе.
— Салют, Николя! Ты что здесь околачиваешься?
— Собрался с ребятами в ночник сходить, а тут видишь, какой завал, — пожаловался Лодин.
— Это твои сибиряки?
— Они самые.
— Вечно у тебя проблемы, — рассмеялся Экс. — И что б ты без меня делал. Сегодня тебе повезло — Альфонсик на дверях, свой человек. Сейчас все организуем. Вас четверо?
Лодин кивнул, Экс тут же сделал знак дамам и направился к вальяжному служителю сервиса.
— Кто этот шустрик? — осведомился Купец у Лодина, когда Экс отошел.
— Алик? Приятель институтский. Кстати, у него вы и живете.
— Ясно море, — протянул Гриша. — Тебя зовут.
Действительно, Экс жестом подзывал Николая.
— Альфонсик! Это мой друг, — сказал Экс, представляя Лодина.
— Понятно. Все в порядке! — ответил важный швейцар, не, поворачивая головы. Четко выпалил, точно биллиардный шар в лузу вогнал.
— Ну вот, Альфонсик гарантирует приятный отдых. Я бы и сам еще посидел, но увы дамы, дамы… абсолютный цейтнот.
Экс постучал пальцем по стеклу часов.
— А завтра заглядывайте ко мне, моя смена. Похмелю по первому разряду.
— Ловок, проныра, — пробормотал ему вслед Купец.
— Алик в этой системе не чужак. Он ведь бармен в кафе «У старого боцмана».
Посещение ночного бара прошло без особых приключений, не считая того, что Финик в конце концов надрался, как последняя сволочь. Почувствовав себя в образцовом интиме зала, как рыба в воде, он возливал в свою утробу коктейли различных названий с завидным проворством, пренебрегая соломинками и всяким там этикетом. «Черный бархат», «Кровавая Мери», «Северное сияние», «Крапчатый мустанг» следовали чередой и без остановки, а Купец лишь равнодушно взирал на пожирателя алкогольных гибридов.
