Аммар спокойно спросил:
– Нерегиль присягнет аш-Шарийа добровольно? Или… нет?
Лаонец предупреждающе выставил вперед золотистую узкую ладонь – подожди, мол. Не спеши. И насмешливо, по-кошачьи, улыбнулся:
– Нерегиль согласился либо подписать договор служения халифату, либо вступить с тобой в поединок.
От этой чуши у Аммара пошла кругом голова, и он даже глотнул ледяной воды с патокой:
– Подожди, о самийа, – поморщился халиф – зубы свело от холода.
Как его зовут, этого лаонца? Морврин? Морврин ап-Сеанах? Нет, такое выговорить он не в силах, пусть ломает язык кто-то другой.
– Вы видели это существо?
– Да, – одинаково наклонили головы оба сумеречника.
– Вы его осмотрели?
– Да, – снова поклонились, как ханьские болванчики.
– Так он согласился принести клятву верности престолу?! Или он решил вступить со мной в поединок?!
– Нет, – золотая шпилька лаонца и черный хвостик волос аураннца снова нырнули в одинаковые поклоны.
– А на что он, во имя Всевышнего, милостивого, прощающего, согласился?!
– Он согласился, что либо подпишет договор без поединка, либо вступит с тобой в поединок, – невозмутимо ответил золотистый, как ханьский карп, лаонец.
Тут Аммар взорвался:
– А что, он мог отказаться?!
– Да, – безмятежно ответили сумеречники – и снова нырнули в поклоны.
Яхья вежливо кашлянул.
Аммар опустил занесенную было для проклятия руку.
– Нерегиль мог отказаться вообще от всего, – подтверждающе кивнул астроном. – Недаром это племя так и зовут – «нерегили».
Действительно, так на ашшари называли большой орех, произрастающий на кокосовой пальме. Что значило это слово на языке аль-самийа, халиф не знал, но слышал, что переупрямить нерегиля – сложнее, чем разбить кокос без железного инструмента.
– И что бы он тогда делал, о Яхья? – поинтересовался Аммар.
– То же, что и всегда, – грустно улыбнулся старый астроном. – Орал, сквернословил и рвался с цепи.
– Прекрасно, – пробормотал халиф.
– О, сейчас наш подопечный ведет себя на редкость пристойно, – поспешил успокоить его Яхья.
– Конечно, – подал голос молчавший до того аураннец. – Я думаю, он просто ждет поединка.
И тонкие губы на бледном, как смерть, лице изогнулись в ядовитой усмешке. Подобрав тяжелую парчу рукава, наглый сумеречный маг выбил тоненькую трубочку о край бронзового блюда с песком. Да, эта тварь курила какую-то едкую траву в присутствии халифа аш-Шарийа. И Аммар ничего не мог с этим поделать. Сейчас маги были нужны ему больше, чем он им. В том числе из-за возможного поединка.
