3
Не смотрелся Зыков "новым русским". Молва рисовала отечественного нувориша обяза- тельно молодым человеком, говорящим с уголовным "акцентом". Но большинство предпринимателей в первые постсоветские годы вышло из опытных хозяйственников. И внешность у Зыкова была самая "хозяйственная": рост выше среднего, почти квадратный, но не мощный, а рыхлый, с выпирающим животом, с глубокими залысинами, обнажавшими высокий лоб, не благородный "сократовский", а скорее мыслителя сельского масштаба. Одет он в дорогой но мятый, давно нуждающийся в чистке плащ, из под которого двумя неприглядными серыми столбами, без признаков глажки, ниспадали на не чищенные ботинки брюки. Вид солидного, но совершенно не следящего за собой вдовца, давал основания для рабочих называть Зыкова не иначе как "мешок с трухой", или ещё похуже. Впрочем, сейчас им было не до внешности их "горячо любимого" хозяина. Они с нескрываемой тревогой ждали оглашения судьбы фирмы, их собственной судьбы.
Зыков спокойно вышел к стоявшим полукругом рабочим. Он никогда не опасался их, возможно потому, что не являлся потомственным руководителем и детство провёл в бараках рабочего посёлка - он знал этот социальный тип не по-наслышке и не по учебникам. Кузькин, панически боявшийся общаться с рабочими, не раз жаловался шефу, что покрывается холодным потом, когда заходит в цех - ему казалось, что те только и ждут момента, чтобы столкнуть его прямо в плавильную печь. Зыков лишь посмеивался, отлично понимая, почему работяги стоящие смену у горячих печей, дышащие всякой дрянью, с руками в мазуте, ржавчине и порезах ненавидят этого хлыща, высокомерного, лощёного, с холёными руками, одетого как денди... молодого. Особенно унизительно, когда тобой немолодым командует молодой, этакий хваткий, самоуверенный, преуспеваю- щий в новой жизни. Прохоров, директор такой же дочерней фирмы, которому явно завидовал Кузькин, тоже был молодой да ранний. В этом видел Зыков одну из причин инцидента, о котором ему сообщил Кудряшов по телефону. А Зыков уже не молод, и этим сорока и пятидесятилетним рабочим не так зазорно терпеть его нытьё, выполнять распоряжения. Его матерную ругань воспринимали куда спокойнее, чем молчаливо-высокомерное дефилирование по цеху Кузькина.
Зыков начал говорить, лишь слегка повысив голос, как раз настолько, чтобы перекрыть гул печей и производственный шум, доносившийся из соседнего цеха, арендуемого фирмой по ремонту легковых автомобилей. Рабочие стояли рядом "взяв" директора в живое полукольцо.
