— А в чем ее смысл?
— Я думаю, он желает, пользуясь этими перестановками, убрать с постов неугодных ему чиновников.
— Сэр, вы думаете, что такой человек, как Александр, будет ради подобной цели устраивать столь грандиозную игру? Он ведь и так может отправить их в отставку.
— Но это вызовет неудовольствие высшей аристократии.
— Боюсь, что после событий минувшего года аристократия, особенно высшая, будет глотать любые шаги Императора, просто из благодарности за то, что он не отправил ее остатки на опыты. Кстати, очень неплохое решение. Эта казнь ужасает намного сильнее, чем обычное обезглавливание или повешение. Но, боюсь, в старой доброй Англии ее ввести легально будет нельзя. Что прискорбно. — Дизраэли замолчал, обдумывая какие-то детали, связанные, видимо, с тем, как замечательно было бы отправить «на опыты» его любимых врагов и конкурентов. Впрочем, спустя минуту молчания он хмыкнул и продолжил: — Что же он сделал со своим правительством?
— Сэр, он упразднил все структуры, сведя их в одну, созданную на базе Государственного совета.
— И все? Вполне похоже на него. Он не любит беспорядок, вот и прибрался.
— Да, но есть странность. В Государственном совете три управления: специальное, общее и императорское. — Дизраэли, слушая это перечисление, откровенно скучал. — Общее — это фактически правительство. А вот дальше пошли странности. Ранее существовавшее министерство Двора теперь разрослось необъятно и стало Имперским управлением, которое сосредоточило в своих руках все личные владения Александра. — Эдвард сделал паузу, ожидая реакции.
— Продолжайте, я вас внимательно слушаю. Расширил министерство. Ничего удивительного. При его личной активности — это вполне оправданный шаг.
— Да, вполне, — согласился Стэнли. — Ах да. Одновременно с этим он ввел официально новый тип собственности в Российской империи — «императорский» и перевел в него все свои заводы, фабрики, мануфактуры и мастерские, а также те, которые находились в управлении министерства Двора.
— Хорошо, хорошо. Очень похвальное нововведение. Как я и говорил — Александр просто наводит порядок. Он уже прославился некоторой страстью к единообразию. Вы видели его корпус? Поговаривают, что форма его солдат совершенно одинакова и не отличается от полка к полку.
— Да, я слышал об этом. Из-за этого на него много офицеров, любителей старого порядка, обиделось. Так ударить по традициям!
— Ха! Традиции. Да плевал он на них! — Дизраэли откровенно улыбался. — Он делает то, что считает нужным, не обращая внимания на тех, кто против его желаний. Впрочем, мы можем попробовать на этом сыграть, хотя, конечно, я не уверен, что хоть кто-то решится пойти против него. Кстати, отчего вы пропустили специальное управление?
