Наверное, Таня поймала ее взгляд, наверное, о чем-то догадалась. Оборвала фразу на полуслове. Быстро сдернула простыню с кушетки, посерьезнела, заглянула в лицо:
— Кать, ты чего? Завидуешь, что ли?
Если называть вещи своими именами, то да. Но называть их так не хотелось, во всяком случае вслух.
— Катя?
— Что? — сдерживаться становилось все труднее. На глаза наворачивались слезы. — Что ты хочешь от меня услышать, Тань? Что тебе сказать? Что у тебя есть то, чего нет у меня? Нет и не было никогда!
Такого, как у вас с Кирей, — точно ведь не было. Такого бурного, страстного, что простыня — в кучу! А может, именно сейчас это особенно нужно. А может, сейчас это нужнее, чем когда-либо!
— Катя… — Таня старалась смотреть на нее и не могла. Она знала. И про них с Лёней. И про нее без Лёни.
— Тань, прости. Я пойду, ладно?
Катя отвернулась.
— Подожди! — голос Тани зазвенел то ли от обиды, то ли от гнева. — Думаешь, тебе одной плохо? Мне, может быть, тоже паршиво. Ты, может, даже не представляешь, как мне паршиво. Может, Киря меня утешить приходил.
— Да-да-да, конечно, — кивала Катя, чуть не плача. Ее утешить было некому.
— Экипажу субтеррины собраться в отсеке управления, — где-то на потолке прохрипел голосом Гришко динамик внутренней связи. — Повторяю: всему экипажу собраться в отсеке управления. Жду через десять минут.
Отсек управления был, наверное, самым просторным на субтеррине. И все же здесь тоже оказалось тесновато. Большую часть пространства занимали какие-то приборы непонятного Стасу предназначения и широкая панель с кнопками, лампочками, тумблерами, рычажками, дисплеями, динамиками и большим погасшим экраном. Перед панелью в кресле на вертящейся ножке и с расстегнутыми страховочными ремнями на широкой спинке сидел Гришко.
Остальным пришлось стоять: больше присесть тут было не на что. Ну, если только на холодный металлический пол.
«Ашники» молча ждали, переминаясь с ноги на ногу. Стас расположился подальше от Кири. Катя сама отошла от Стаса. Так что эти двое оказались рядом друг с другом. И еще, как выяснилось, «подальше» — это вовсе не значит «далеко». Наоборот: это ближе, чем хотелось бы. Стараясь удалиться от Кири и Кати, Стас очутился напротив них. Пришлось ловить на себе взгляды начохра и акустика и смотреть им в глаза.
Киря пялился угрожающе, нагло, в упор и глумливо ухмылялся. У Стаса хватило силы выдержать его взгляд. Но вот взгляд Кати… Глаза сами уткнулись в нехитрый рельефный узор металлического пола.
