— И хорошо, что посмел! — ответил Эйлуорд. — Не то, клянусь моими десятью пальцами, наш путь окончился бы в тот же день, когда начался. Их же в кустах укрылось не меньше десятка. Видишь, как их каски блестят на солнце вон там, среди папоротника, под большим буком? Если не хочешь думать о себе, так пожалей хоть коня — ведь со стрелой в брюхе он все равно до леса не доскачет.
Найджела снедала бессильная ярость.
— И я позволю, чтобы в меня, точно в чучело попугая на ярмарке, стрелял любой разбойник, который ищет мишени для своих стрел? — вскричал он. — Клянусь святым Павлом, Эйлуорд, я надену доспехи и узнаю, кто они. Помоги мне снять их с кобылы!
— Нет, мой благородный господин, помогать тебе искать смерти я не стану. Всаднику на открытом месте меряться силами с десятком лучников в кустах, это ведь то же, что сесть играть против мошенника с фальшивыми костями! Да и не разбойники они, не то бы не посмели натягивать луки под самым носом у гилфордского шерифа!
— Пожалуй, ты прав, Эйлуорд, — молвил Найджел. — Верно, это люди Поля де ла Фосса, у которого нет причин любить меня. А-а! Да вон же он сам!
Они остановились спиной к длинному склону, увенчанному часовней. Перед ними тянулась зубчатая темная опушка, где в тени деревьев блеск железа выдавал присутствие затаившихся врагов. Но тут пропел рог, между деревьев замелькали бурые куртки — лучники бежали, развертываясь неровной цепью, быстро приближаясь к двум товарищам. Их громко подбадривал горбун на могучем сером коне, словно натравливая псов на барсука. Он махал руками, вертел головой и пронзительными вскриками подгонял своих подручных.
— Заманим их подальше, мой благородный господин! Заманим на холм! — радостно воскликнул Эйлуорд. — Еще пятьсот шагов, и мы будем с ними на равных. Нет, не медли, но постарайся держаться все время чуть дальше полета стрелы, пока не настанет наш черед!
Найджел весь дрожал от нетерпения, держа руку на рукоятке меча и глядя на поспешающих за ним врагов. Но тут он вспомнил, как Чандос сказал, что холодный рассудок важнее для воина, чем горячее сердце. Совет Эйлуорда был верным и мудрым. Он повернул Бурелета, и под насмешливые выкрики за спиной оба товарища начали рысью подниматься на холм. Лучники припустили бегом, а их господин вопил и махал руками еще безумнее, чем раньше. Эйлуорд то и дело оглядывался через плечо.
— Еще немножко! Еще чуть-чуть! — бормотал он, — Ветер дует в их сторону, и дураки не сообразили, что мои стрелы полетят на пятьдесят шагов дальше. А теперь, мой благородный господин, подержи лошадей, ведь мое оружие сейчас стоит больше твоего. И прежде чем они опять спрячутся в лесу, многие пожалеют, что высунули оттуда нос.
