Беглецы развернулись и бросились обратно. Справедливо полагая, что третий этаж перекрыт, они поднялись до четвертого, откуда похитили рукопись, и, выскочив там в коридор, увидели быстро приближавшихся к ним вооруженных людей.
— Ist! — снова прокричали им, приказывая остановиться.
Тогда они рванули к дверям конференц-зала. Историк, задыхаясь, бросил коробку с рукописью на стол, а сам в изнеможении опустился на стул.
— Все, — в отчаянии выдавил он. — Сейчас нас схватят.
— Это мы еще посмотрим, — отозвался Багери, поспешно извлекая из своего мешка пистолет.
— Вы с ума сошли?!
Багери приоткрыл дверь, через образовавшуюся щель прицелился и открыл огонь.
Грянули два пистолетных выстрела.
— Один готов! — со злорадной усмешкой прокомментировал иранец.
— Моса! — завопил Томаш. — Вы рехнулись!
Но Багери, интуитивно ощутив движение слева по коридору, развернулся наизготовку в сторону пожарной лестницы.
— Еще двое, — удовлетворенно пробурчал Багери.
— Что вы делаете?! — взвился Томаш. — Нас теперь обвинят еще и в убийстве! Вы только усугубляете наше положение!
— Вы не знаете этой страны, — жестко парировал Багери, не оборачиваясь в его сторону. — Здесь нет большего преступления, чем то, что мы уже совершили. По сравнению с этим ухлопать пару-тройку служивых — сущая ерунда.
— Но и застрелив еще несколько человек, вы делу не поможете, — настаивал историк.
Иранец окинул быстрым взглядом коридор и увидев, что преследователи, столкнувшись с вооруженным сопротивлением, отступили и спрятались, поднял с пола торбу с инструментом и прижал ее к себе локтем правой руки. Затем, продолжая держать пистолет наготове, левой рукой принялся в ней шарить.
— Они нас не возьмут, — процедил Багери сквозь зубы.
Рука на мгновение замерла в мешке, по-видимому, нащупав то, что искала, и появилась наружу с двумя предметами белого цвета. Томаш подался вперед, стремясь убедиться, что зрение его не обмануло.
Шприцы.
— Это хлорид калия, раствор калиевой соли. Вы должны сделать себе укол.
— Зачем?! — прошептал Томаш, схватившись рукой за сердце.
— Чтобы нас не взяли живыми.
— Вы сумасшедший.
— Они замучают нас до смерти, — объяснил Багери. — Будут пытать, пока мы не признаемся, а потом пустят в расход. Так что уж лучше самим.
— Но, может, нас и не убьют.
— Давайте не будем спорить, — возразил иранец, держа шприцы в руке. — И потом, это приказ: в случае провала операции не сдаваться живыми. Хороший агент должен понимать, что бывают ситуации, когда приходится жертвовать собой во имя всеобщего блага.
