— Но не имеют рассудка.
— А его нет ни у птиц, ни у саранчи. — Отец поморщился. — Точнее сказать, и у птиц, и у саранчи, и у компьютеров есть ум. Чего у них нет, так это человеческого разума. Однако, например, в случае с компьютерами ничто не гарантирует, что, допустим, лет через сто они не будут обладать рассудком, равным нашему или даже превосходящим его. И если они достигнут нашего уровня, можешь быть уверен, в них разовьется также способность чувствовать и переживать, и они обретут сознание.
— В это я не верю.
На Мануэла Норонью напал кашель — такой глубокий и раздирающий, что у него, казалось, легкие вот-вот разорвутся. Томаш налил ему воды, а когда кашель утих, озабоченно спросил:
— Как ты, отец? Может, тебе полежать?
— Все уже прошло, оставь! — еще не совсем отдышавшись, ответил тот. — На чем мы остановились?
— Я сказал… я не верю, что компьютеры смогут чувствовать, переживать и будут обладать сознанием.
— Ах, ну да! — воскликнул Мануэл, восстановив нить рассуждений. — Ты полагаешь, что у компьютеров не может быть эмоций, не так ли?
— Так. Ни эмоций, ни сознания.
— В таком случае ты ошибаешься. — Он сделал глубокий вдох, нормализуя дыхание. — Видишь ли, эмоции и сознание — результат определенного уровня способности рассуждать. А что такое рассудок?
— Рассудок, думается мне, — это умение составлять сложные суждения.
— Точно. То есть рассудок есть высокая и сложная форма сознания. И для образования сознания не обязательно достигать уровня человеческого рассудка. Например, собаки не обладают таким умом, как люди, но если хозяина собаки спросить, есть ли у его питомца эмоции и сознание, хозяин без колебаний даст тебе положительный ответ. Итак, эмоции и сознание возникают на определенном уровне. В это, конечно, трудно поверить не только тебе, но и большинству людей, которые не знают данной проблематики. Обычным смертным мысль о том, что машина может обладать сознанием, кажется шокирующей. И тем не менее, большая часть ученых, занимающихся этими проблемами, полагают возможным сознание искусственного интеллекта. И потом… — Указательный палец вновь вознесся вверх восклицательным знаком. — Компьютеры уже сейчас пусть не столь разумны, как человеческие существа, но более разумны, чем дождевой червь. А что отличает разум человека от разума дождевого червя? Сложность. Наш мозг устроен намного сложнее, но принципы работы и тут и там одинаковы: в обоих случаях передаются импульсы. — Он постучал себя по виску. — А ведь мозг — это органическая масса, действующая как электрическая схема. Только вместо проводников в мозгу нейроны, а вместо чипов, или интегральных микросхем, серое вещество, но по сути это одно и то же. Нервные клетки «выстреливают» импульс, направляемый, допустим, в руку. В этом импульсе содержится конкретная команда, выраженная электрическим зарядом со стандартными, предопределенными параметрами. Импульс с другими параметрами будет нести уже другую команду В точности как в компьютере… По скорости вычисления компьютеры уже превосходят людей. Где они уступают, так это в креативности. Один из зачинателей информатики, англичанин Алан Тьюринг, утверждал, что наступит время, и мы будем беседовать с компьютером, как с человеком.
