Пуста и покойна и свободна от самобытия
природа вещей.
Ни одно существо не обладает
собственным бытием.
Нет ни конца, ни начала,
Ни середины.
Всё иллюзия,
Подобная сну.
Все существа мира
запредельны миру слов.
Их последняя природа, чистая и истинная,
бесконечна как космос.
— Будда так описал сущность вещей? — удивился Томаш. — Невероятно!
Бодхисаттва, исполненный величественного спокойствия, взглянул на португальца.
— Чжоу Чжу сказал: «Путь не труден, достаточно только, чтобы не было „хочу“ и „не хочу“». — Он сделал жест в сторону своего гостя: — «Учителя откроют тебе дверь, но войти в нее ты должен сам».
У Томаша вопросительно поднялась бровь.
— Теперь настал момент, чтобы я вошел?
— Да.
Снова возникло молчание. Историк растерянно смотрел на буддиста.
— Мудрость дзэн гласит: «Оседлай огненного коня своего духа», — продекламировал Тензин и улыбнулся. — У меня, однако, есть пища, которая подкрепит в пути силу вашего духа. Но прежде выпьем чаю. Меня одолела жажда.
— Подождите, — почти взмолился Томаш, — о чем вы говорите?
— О «Формуле Бога».
— А! — воскликнул историк. — Вы еще не объяснили мне, что это такое.
— Я только и делаю, что объясняю вам это. Вы услышали, но не поняли. В том разговоре Эйнштейн сказал нам с «иезуитом» следующее: «Я встречался с премьер-министром Израиля, и он попросил меня сделать одну вещь. Сначала я воспротивился его идее, но теперь принимаю ее и хочу, чтобы вы оказывали мне содействие в осуществлении этого проекта».
— Он так и сказал? Попросил, чтобы вы помогали в создании… э-э-э… атомной бомбы упрощенной конструкции?
У бодхисаттвы вдруг изменилось выражение лица.
— Атомной бомбы? Как это?
— Разве проект «Формула Бога» не имеет отношения к атомной бомбе?
Тензин с удивлением посмотрел на Томаша.
— Нет, разумеется.
Томаш перевел взгляд на Ариану.
— Вот видишь? — улыбнулся он. — Что я тебе говорил?
Иранка сидела, подавшись вперед, чтобы не упустить ни слова.
— Но какова же, объясните, — вырвалось у нее, — конечная тема проекта «Формула Бога»?
— Шунрю Судзуки сказал: «Поняв полностью одну-единственную вещь, ты поймешь все».
Тензин Тхубтен вознес вверх руку и изящным круговым движением, как в китайской гимнастике, опустил ее, а затем, сделав знак проходившему мимо монаху, попросил принести чая. И только тогда вернулся к вопросу своих гостей.
— Это величайшее изыскание из когда-либо предпринимавшихся человеческим разумом с целью получения ответа на главную загадку мироздания.
