Показалось конечно же.
Я осторожно приоткрыл дверь, за которой меня обнял мрак прихожей. Света я решил не включать, чтоб никто не заметил моего вторжения.
В Лихоторо почти все ходили без шлемов, коммуникаторы и инфравидение встраивались в массивные очки, которые я таскал с собой без всякой надобности.
Я надел очки, включил инфрарежим и двинулся в ставший зеленым полумрак комнаты.
Лишь краем глаза уловил я разбросанные по полу вещи, сидящую на стуле фигуру человека, который блеснул в глазах оскаленными зубами и выпученными белками… И тут же сзади послышался легкий шорох, и я почувствовал сокрушительный удар по шее, взорвавший в моих глазах тысячи фейерверков боли. Затем все потемнело, и я рухнул на пол…
Глаз висел над пирамидальным каменным строением. Его радужную оболочку можно было в полной мере назвать именно радужной – так она переливалась спектральными оттенками.
Сверху приятно зияла пропасть голубого неба. Я подошел к пирамиде из огромных каменных кусков, задрал голову вверх и сказал:
– Привет! Как у вас тут?
Снизу послышалось электрическое гудение, и земля слегка завибрировала, словно по ней проезжала колонна грузовиков (хотя странно представить себе, как грузовики выстраиваются в колонну, чтоб подпереть верхнюю опору крыши храма).
– Вам назначено? – Глаз явно не мог говорить этих слов, но его зрачок скосился вниз, на меня.
– Вообще-то нет, – сказал я, прокашлявшись для смелости. – Но суть в том, что мне надо…
Глаз засверкал зрачком, словно неоновая реклама.
– Обед! – раздался из-под камней вибрирующий выкрик.
– Завтрак! – послышался высокий и зудящий голос уже ближе к глазу.
– Ужин, – пробасил откуда-то низкий гулкий бас.
– Да ну вас всех на фиг! – ответил я громко. – Вы сперва между собой договоритесь!
– Алеф! – пискнул кто-то.
– Беат! – гаркнул хриплый голос.
– Джимель! – гнусаво проговорил носик чайника.
– Далет! – скрипнуло колесо телеги…
– Все ясно, – кивнул я. – Вы – эгрегоры[19]…
– Сам ты демон! – ответил носик чайника.
– Я не демон, я по делу! – сказал я.
– Так сиди его и делай, – пробасил низкий гулкий голос.
– Я хочу понять истоки…
– Повернись-ка ты к востоку…
Я повиновался, и тут же за моей спиной возник нарастающий гул отодвигаемой каменной плиты.
– Вы из мяса и костей, нет у вас свободы всей.
– Мы же сами из частиц и не ведаем границ.
Я продолжал ждать, стоя спиной к пирамиде.
– Заходи и не стесняйся…
– Только ниже наклоняйся…
– Повернешься ты внутри…
– Но по счету: «раз, два, три»!
