Рафаэль испугался, ощутив, как судорожно дрожит ее тело. Лейла никогда не теряла контроль над собой.
— Не з-знаю. — Слезы Лейлы сразу промочили его рубашку. — Мне так ж-жаль. Прости меня.
Прижимая к себе жену, Рафаэль закрыл глаза. Новость потрясла его. Сотни вопросов крутились в голове, но спазм в горле позволил задать только один. Хотя Рафаэль уже догадывался, каким будет ответ, ведь он не был с женой весь год до короткого свидания в марте.
— Когда?
Ему пришлось ждать, пока она смогла выдавить сквозь рыдания:
— В сентябре.
Восемь месяцев назад! Рафаэль сделал глубокий вдох. Он не мог поверить, что она так долго молчала. В нем закипал гнев. Как она могла скрыть такое, зная о его заветной мечте?
— Почему ты сразу не сказала?
Лейла прижала ладони к его груди, но жест доверия не принес ему облегчения. Внутри все заледенело от горя.
— Ты уехал в Бразилию по делам, а когда вернулся, я была на съемках. Мы не виделись до марта.
Рафаэль едва сдержал проклятие, понимая, что она не преувеличила их занятость и длительность разлук.
— Хотела сказать тебе в марте, — продолжала Лейла. — Но встреча получилась слишком короткой.
У меня язык не повернулся. Прости меня.
Теперь Рафаэль злился на себя за то, что уехал именно тогда, когда Лейле требовалась его помощь. Она перенесла невыносимые страдания в одиночестве. Он должен был делить с ней горе, но пропадал на съемках фильма глубоко в джунглях, где даже телефон не работал.
Рафаэль откинул голову, чтобы злость вышла и рассеялась как дым над тлеющими углями. Горе до краев заполнило душу. Он крепче обнял жену, нежно поглаживая ее спину. Ее рыдания прекратились, дыхание медленно восстанавливалось. Он знал, что страдания не сломили Лейлу, — несгибаемая воля и упорство, которые возвели ее на вершину профессии, всегда восхищали его.
— Ты была у врача? — Рафаэль должен был знать, почему первая попытка материнства закончилась трагически.
— Да, — прошептала Лейла так тихо, что ему пришлось наклониться, чтобы за отчаянным стуком своего сердца расслышать слова. — В клинике сделали тесты, взяли анализы. — Она покачала головой, снова готовая заплакать. — Это моя вина.
Лейла не могла простить себя. Рафаэлю было хорошо знакомо чувство, когда безжалостные клыки раскаяния терзают душу. Его рациональный мозг сразу просчитал возможные причины и отверг подозрения. Лейла не могла умышленно подвергнуть риску их ребенка. Если бы все было очевидно, врачи не стали бы так тщательно обследовать ее. Рафаэль попытался вспомнить то немногое, что он знал о проблемах зачатия и беременности.
