— Если головокружение повторится, немедленно обратитесь к своему врачу.
— Обязательно, — заверил Рафаэль.
— Со мной все будет в порядке, — твердила Лейла, скорее убеждая саму себя, когда двадцать минут спустя они вернулись в номер.
— Не сомневайся, потому что я буду следить, чтобы ты нормально ела, пила и следила за здоровьем, — сказал Рафаэль не допускающим возражений тоном.
Лейла гордо вздернула подбородок. Она отвыкла от тирании и не собиралась привыкать снова.
— Ты и дальше будешь сопровождать меня как тень?
— Да, если придется.
Какая самоуверенность!
Она как можно элегантнее опустилась на диван, чтобы Рафаэль не заподозрил слабости. Он окинул жену проницательным взглядом:
— Тебе надо отдохнуть несколько дней.
— Мы здесь не на каникулах, — напомнила она.
— А если мы их устроим?
Лейла подняла голову. Побыть вдвоем, как сегодня на острове? Ни о чем не беспокоиться, заниматься любовью, как в первые дни после свадьбы? Соблазнительно и тревожно, потому что ее любовь к мужу давала ему полную власть над ней. А Рафаэль умел добиваться своего. Тем не менее она поинтересовалась:
— Куда же ты намерен отвезти меня?
— Туда, где нет телефонов, толп, обязательств. — Его горящий взгляд скользнул по телу жены и остановился на лице. — Туда, где мы будем одни, чтобы делать что и когда пожелаем.
Ее дыхание участилось. Она знала, чем хотел заняться Рафаэль, как он представлял семейную идиллию. Сегодняшний пикник был ярким тому доказательством. Почему же она колеблется? Быть женой Рафаэля, его любовницей, засыпать и просыпаться в объятиях любимого мужчины — это ли не счастье, о котором она мечтала?
— Не будет скучно без твоих приборов?
— Нет, если ты рядом, — без колебаний ответил он. — Я хочу, чтобы ты навсегда вернулась в мою жизнь.
— Ты мечтаешь о детях.
Он впился в нее взглядом:
— Мы оба ждали дня, когда сможем создать семью. Или ты притворялась, чтобы поймать меня?
— Как ты можешь так думать? — Она прижала руки к вискам, глаза наполнились слезами, сердце заныло при мысли о том, что она потеряла и что еще рискует потерять. Настало время открыть тайну. Прямо сейчас. — Господи, больше всего на свете я бы хотела родить тебе ребенка, Рафаэль. Но мне страшно, что снова будет выкидыш или что-то хуже.
Рафаэль замер, стараясь вникнуть в слова страшного признания. Лейла была беременна и не выносила ребенка? Разве что-то может быть хуже? О чем она?
— Что случилось? — спросил он, удерживая ее за плечи, когда она почти упала на его грудь.
