Дверь отворилась, и в тихую спальню вошла мачеха Анны со свечой в руках. В ее облике все было такое домашнее, уютное и привычное, что романтические мечты девушки тотчас рассеялись. И только сейчас, при виде мачехи Анна до конца осознала, что через день-другой она покинет этот дом и все, что ей дорого в нем.
В жилах мачехи Анны — Джокунды Болейн — не текла голубая кровь, в этом ей было далеко до покойной матери Анны. Дочь простого сельского дворянина, на которой женился сэр Томас, как и подобало вдовцу с детьми, Джокунда никогда не бывала при дворе, не вращалась в кругах высшей знати и на фоне остальных членов семьи выглядела простушкой, но именно она и только она, Джокунда Болейн, превратила замок Хевер в уютное гнездышко, в теплый отчий дом, который не забудешь.
Она поставила свечу, подошла и села на край постели. Анна бросилась ей на шею.
— Спасите меня! Боже, мне совсем не хочется уезжать! Я и не подумала о том, что вы не поедете со мной! — причитала она, запинаясь из-за неожиданных слез.
— Ну же, глупышка! Ты просто устала после такого суматошного дня.
С этими словами Джокунда прижала молодое девичье тело к своей так никогда и не вскормившей своего собственного ребенка груди.
— Зачем так терзаться? Да ты просто создана для чего-то особенного! Подумать только, ты будешь служить самой королеве!
Хозяйка Хевера тщетно пыталась найти какое-нибудь оправдание ожидавшему ее одиночеству.
— Она богобоязненная женщина, наша королева. — Анна села в постели, все еще потерянно всхлипывая. — Всем понравится твое пение, и отец подыщет тебе блестящую партию, — успокаивала ее Джокунда. — Только я никак не могу отказаться от мечты, что…
— Вы хотите, чтобы я вышла замуж за Томаса Уайетта, не так ли, мое доброе сердце?
Анна улыбнулась, растирая слезы по лицу сразу двумя руками; только перед этой женщиной, с детства заменившей ей мать и нежно любящей ее, она не стеснялась своей левой руки.
— Да во всем мире не сыскать юноши лучше, — уверяла Джокунда.
— Я знаю.
— Вы поселились бы в Эллингтоне, всего в нескольких милях отсюда, и нам не пришлось бы расставаться.
— Но я не люблю Томаса, — возразила Анна. — Один Господь Бог знает, как мне будет его недоставать, но замуж за него я не хочу.
— Ты в этом уверена, Нэн?
— Совершенно.
Джокунда в задумчивости смотрела на нее. Почему-то из-за отъезда этой девочки у нее в душе было больше беспокойства, чем относительно двух других детей.
— В браке с этим человеком тебе было бы так спокойно, ты бы не знала ни сомнений, ни тревог.
