Карцев запальчиво перебил его:
— Я не о партии. Ее Ленин создал. И он никогда не лгал!
— Вот видишь!
Виктор сидел, еле сдерживаясь, чтобы не вмешаться в спор. С особым интересом следил он теперь за Карцевым. Ведь парень, пожалуй, действительно ничему и никому не верит. Это тоже одна из глубинных причин преступности, вообще-то говоря. Аморален мир, значит, могу быть аморален и я. Но у этого парня не только безверие, у него злость. Он считает, что в отношении его, лично его, тоже поступили аморально, несправедливо. Как же так?
И, словно читая его мысли, Онищенко сказал:
— Ты говоришь, что не совершал никакого проступка, что это ложь. Так?
— Да, ложь!
— Ты парень умный, докажи мне это. Я пока сомневаюсь.
— Вы не были на собрании, вы не знаете, как было дело! — запальчиво воскликнул Карцев.— Впрочем, я вам могу сказать, как было дело. Тогда ночью, в общежитии, мне не отдали ключ, я его отнял. Я хотел выпроводить ту девчонку. Но она спала как убитая, как я ее ни тряс. А в комнату лезли подвыпившие ребята. Я их выгнал и запер дверь. Тут она подняла крик, и сбежался народ. Вот и все. Но они поняли все, что случилось, по-своему и мне не хотели верить. А потом было уже поздно что-нибудь доказывать.
— То есть как это «было поздно»? — спросил Онищенко.
— А так. Мне сказали, что решение все равно менять нельзя, это подорвет авторитет. И наша институтская газета — это уже попало в газету! — ни за что не даст опровержения... Вот так всегда...
— Не обобщай на основании одного факта,— строго сказал Онищенко.— Так не делают. А насчет случая с тобой... Мы, пожалуй, еще раз все проверим. Хорошо, что встретились и потолковали... Да, обязательно проверим.
— Не нужно мне ваших проверок! — истерично воскликнул Карцев.— Плевал я на них! Сыт вашей принципиальностью по горло! — он вскочил с места.— И издеваться не позволю! Все! Я пошел!
Он как-то странно всхлипнул и выскочил за дверь.
— Ну и парень,— недоуменно развел руками Онищенко.
— Погоди, погоди,— быстро произнес Виктор, подбегая к окну.
Он увидел заснеженный пустырь и какие-то строящиеся в отдалении дома.
Тогда Виктор выбежал в коридор и толкнул противоположную дверь. За ней оказалась большая комната, уставленная столами. Под недоуменными взглядами находившихся там людей Виктор подскочил к окошку.
Как раз в это время из подъезда показался Карцев. Торопливо нахлобучив шапку, он побежал по протоптанной в снегу тропинке. На тротуаре остановился, озираясь по сторонам, потом махнул рукой и устремился через мостовую к остановке троллейбуса. Тагд ждал его какой-то парень.
