— Слушаюсь,— сразу повеселев, откликнулся Виктор.— Ясное дело, кое-что и ученым оставить надо. А то они в этих вопросах плавают еще больше, чем мы.
Бескудин в ответ добродушно и не без облегчения проворчал:
— Ну, ну. Ты, однако, не заносись. И ступай, ступай, ради бога.
Нет, все-таки интересный парень этот Панов. Уж сколько раз ловил себя Бескудин на том, что не может не ввязаться в спор с ним, в дискуссию, что ли. Но времени все нет. Нет его, времени, хоть тресни! А надо бы собраться, потолковать. Ведь самое что ни на есть главное— докапываться до причин тех явлений, с которыми им, работникам милиции, приходится сталкиваться, особенно еслй — вот как их отдел — с молодежью работаешь, с подростками.
Вздохнув, Бескудин задумчиво откинулся на спинку кресла.
Но тут резко, казалось, даже резче, чем обычно, зазвонил телефон. И пошли дела...
Виктор приехал в институт, когда там шли лекции. В громадном пустом вестибюле стены были увешаны афишами, объявлениями, расписаниями, графиками. Вахтер с любопытством заглянул в необычное удостоверение и почтительно осведомился:
— Может, вызвать вам кого?
— Ничего, папаша. Я и сам разберусь.
Но разобраться было не так-то просто. Почти полгода уже, как не учился в институте Толя Карцев. Что произошло в ту злополучную ночь в общежитии, Виктор так и не понял из сбивчивого рассказа Марины Васильевны. Он даже не знал точно, где, на каком факультете и в какой группе учился Карцев. Вот с этого, видимо, и следовало начать.
В отделе кадров пожилая женщина в очках на вопрос Виктора брезгливо поморщилась и сказала:
— Ах, это то самое дело.
Виктор улыбнулся.
— Громкое дело?
— Еще бы. На весь район наш институт опозорили.
— А что же произошло?
Женщина сердито махнула рукой.
— Вспоминать даже противно.— Потом вдруг испытующе поглядела на Виктора.— Неужели вы по этому делу приехали?
— Ну, что вы. Меня только Карцев интересует.
— Насколько я помню, отвратительный мальчишка.
Сидевшая напротив аккуратненькая девушка, кудрявая и розовощекая, подняла на свою начальницу круглые, чуть подведенные глаза и тоненько воскликнула:
— Что вы, Вера Ильинична! Он был меньше всех виноват. Я знаю девочек из их группы.
— Ах, оставь, пожалуйста,— сердито ответила та.— Твои девочки ничего не знают...
Видимо, дело это продолжало волновать и вызывать споры. Виктора разбирало любопытство. Что же в конце концов там произошло?
Когда он вышел из отдела кадров, уже прозвенел звонок, и коридор был полон шума и сутолоки. Прогуливались, взявшись под руку, девушки. Группами, что-то горячо обсуждая, стояли ребята, другие сновали с озабоченным видом, в конце коридора кто-то заразительно смеялся.
