— Успокойся, — пообещал Фазиль. — Даю слово, что так этого дела не оставлю.
И не оставил. Так не оставил, что я потом не знала, куда себя девать. Порядочные офицеры в моем положении обычно стрелялись. Но я и офицер-то была условный…
Короче, Фазиль нашел этого Сули и в приказном порядке велел ему жениться на обеих: Йисе и Надии.
— Ты соображаешь, что делаешь?! — я еле сдерживалась, чтобы орать шепотом и наедине. — Девочку трясет при одном упоминании его имени, а ты ее в жены ему отдаешь?
— А что я должен делать? Расстрелять его пред строем? Из-за какой-то вертихвостки паршивой? Слушай, женщина, ты стала хотеть слишком многого. Я тебя терплю за твою честность и за то, что ты знаешь дело. Но ты не умеешь хорошего отношения ценить. Ты на голову садишься. Да меня в любом нормальном суде высмеяли бы: какое изнасилование, где четыре свидетеля, почему она не кричала? Пусть она Аллаха благодарит, что я заставил его жениться. Она сирота, да еще и опозоренная, кто бы ее взял?
Я поняла, что еще секунда — и врежу ему. А там пусть убивают.
Развернулась и пошла к Эдику.
— Слушай, ну что ты ко мне со всякой ерундой? — сказал он. — И Фазиля донимаешь. А у него и так голова пухнет, как сохранить тебе и жизнь, и должность.
— Ерундой? — меня трясло. — Когда тебя изнасиловали, ты не считал это ерундой. Ты чуть в коньяке не утопился.
Он задохнулся на миг, а потом сказал тихо:
— Не думал, что ты ударишь меня ниже пояса.
— А ты по-другому не понимаешь, — вырвалось у меня. — Тебя прет от того, что брутальные мальчики дали тебе поиграть в их песочнице, и ты начисто забыл, что в Иране, на который дрочит душка Фазиль, таких, как ты, вешают. На подъемных кранах.
Он побледнел, губы задрожали, и голос отнялся разом.
— Пошла вон, — сказал он. — Пошла вон, сука.
Я покинула его кабинет, выдернула из блокнота листочек и написала прошение об отставке.
— Не валяй дурака, — сказал Фазиль. — А если ты из-за Умара, то с ним я разберусь.
Я вышла, не говоря ни слова. В приемной мне вслед посмотрел какой-то неприметный мужичок в хорошем костюме. Я не разбираюсь в этих Бриони, но когда мужичок меня догнал, я отметила качество пошива.
— Здравствуйте, — сказал он. — Я имею честь говорить с министром здравоохранения Свободной Дарго?
— Уже минуту и сорок две секунды как нет, — отозвалась я, посмотрев на часы.
— Вот как…
Я подумала, что он отстанет. Такие люди, увидев, что у тебя больше нет ни власти, ни влияния, засыхают и сами отваливаются. Но он не отстал.
