Диспозиция была такой: большая часть наличного состава сгрудилась кругом, примерно половину которого составляли даргинцы, а вторую половину — чеченцы. На пустом пространстве в центре круга стояли Анзор и Фазиль и что-то доказывали друг другу, широко жестикулируя. Они не орали, но такие рубленые, такие чеканные фразы сыпались в снег, что было понятно: дело серьезное.
Насколько оно серьезное — мы поняли, когда протолкались вперед и увидели у ног Анзора и Фазиля лежащего человека. Еще там были даргинец Хамид, которого держали за руки-ноги, и точно так же за руки-ноги удерживаемый чечен Мага.
Тот самый Мага.
У Эдика сработал врачебный рефлекс — он кинулся к лежащему, перевернул, проверил пульс, включил фонарик, проверил реакцию зрачков.
— Поздно уже, — сказал Анзор. — Ничем не поможешь, доктор.
— Дайте его мне! — закричал с надрывом Хамид. — Дайте его мне, я убью эту сволочь!
— Что случилось? — Эдик встал с колен.
— Повздорили из-за места в палатке, — устало объяснил Алихан. — Или еще чего. Разве теперь важно?
— Я защищался! — крикнул Мага.
— Ты человека убил, — Фазиль взял его за барки и слегка встряхнул. — Хорошего бойца убил. Что с тобой теперь делать?
Действительно, в полевых условиях вопрос воинской дисциплины стоял жестко. Если позволить людям убивать друг друга из-за места в палатке, скоро не останется отряда.
— Я сам тебя убью, — сквозь зубы процедил Фазиль. Алихан похлопал его по плечу и отвел чуть в сторону.
Я не понимала, что он сказал то ли по-даргински, то ли по-аварски, но он посмотрел на Анзора, и я догадалась: если даргинец убьет чечена, чечены этого не забудут. Может быть, прямо сейчас резни не будет, может быть, они даже не уйдут — но в отряд будет вбит клин, и надежда взять Архун накроется медным тазом в том самом смысле, в каком о медном тазе писали китайские литераторы.
Анзор тоже не мог убить земляка. Остальные земляки его бы, мягко говоря, не поняли. Идеальным решением проблемы стала бы расстрельная команда, поровну состоящая из чечен и даргинцев, но мозги у всех от усталости и высоты варили неважно, да и сама церемония официальной казни вышла бы очень хлопотной.
— Фазиль, — сказал вдруг Эдик. — А если Магу убьет русский — у нас не будет розни?
— Доктор, — Анзор посмотрел на Эдика с почти суеверным страхом, — не твое это дело — убивать людей.
— У каждого врача есть свое небольшое кладбище, — пожал плечами Эдик. — Правда, я никогда раньше не убивал специально.
