«Это ж Мишкины выкрутасы!» — обомлела Жанна, не зная, что делать — досадовать или радоваться.
Индейцы закончили номер, раздались аплодисменты — вокруг уже столпились слушатели. Тот, кто был у индейцев за Монтесуму, сделал знак, и они заиграли снова, что-то бренчащее и забойно-веселое. Маленькая девочка, решив, что играют ей, принялась плясать прямо на тротуаре перед оркестром, вызвав умильные улыбки музыкантов и слушателей. Жанна заметила, что поодаль стоит Мишин «джип» и «газель», которая прежде здесь не появлялась.
…Музыканты играли уже полчаса, народу набежало много, и, видимо, они никуда не спешили. За все было уплачено.
Жанна отошла от окна и, не переставая слушать, переоделась в новый комплект стринги + топ + пеньюар — только сиреневато-белый. Воспользовавшись паузой в выступлениях, она набрала Мишин мобильный.
— Да? — ответил он весело. — Ну, как я вас всех?!
— И насколько ты этих ребят ангажировал?
— А пока тебе не надоест, — бесшабашно ответил он, и Жанна словно увидела его самодовольную ухмылку.
— А латину я люблю-у-у! — ехидно сообщила Жанна.
— Так слушай. До утра вагон времени.
— А ты в курсе, что телевидение подъехало?
— Нет… А что, правда?
— Угу. Сейчас интервью давать будешь.
— А что, нам не привыкать.
Жанна увидела, что Миша выглянул из «джипа», отвлекся, и отключила телефон. Было девять вечера, смеркалось. Телевизионщики включили осветители и принялись бегать вокруг музыкантов с камерой.
Жанна вышла на балкон. Пока индейцы московского разлива кланялись на аплодисменты, она громко сказала по-испански:
— Мучас грасиас, сеньорес, и буэнос ночес. Оператор мгновенно перевел камеру на нее.
Монтесума, а за ним и другие музыканты, сверкая белыми лошадиными зубами, сняли сомбреро и поклонились. Жанна кинула Монтесуме коробочку из-под крема, в которой была свернутая колечком тысяча. Тот ловко, как кот лапой, поймал ее и, еще раз осклабившись, низко поклонился. Жанна также одарила публику широкой улыбкой и пошла открывать дверь Мише.
Он появился минут через десять.
— Ты чего в одних трусах на улицу выходишь? — с ходу, бранчливо, но не слишком серьезно выговорил он.
— Во-первых, я в ансамбле выходила, во-вторых, на балкон, а в-третьих, кто тут наказанный?
Он чуть умерил свой пыл, откровенно и с удовольствием разглядывая Жанну.
— А чего ты этому Маугли кинула?
— Визитку с телефоном. Симпатичные ребята — черненькие…
Он понял, что Жанна издевается над ним, и по лицу его пробежала нервная гримаса.
