— Ну уж кому бы рассуждать об этом…
Миша самодовольно ухмыльнулся, явно вспоминая, что опять все вышло так, как он хотел, и не стал возражать.
— А на сейчас у тебя какие планы? — спросил он за утренним кофе.
— Наряд юбилейный дошивать надо. Завозилась я.
— Хорошо… У меня тоже пара визитов… Созвонимся, съездим куда-нибудь…
Голос у него слегка дрогнул — видать, опасался напомнить Жанне о предыдущей неудачной прогулке. Но она решила никогда не поминать ему старых грехов. Зачем? Разве это всерьез и надолго?
— …Тебе не хочется отвезти меня на дачу к отцу? Розочки захватим, — предложила Жанна, когда Миша появился у нее после двенадцати дня. — Это недалеко. На электричке минут сорок.
— Я-то не против. Но про розочки не понял.
— Мачеха моя умеет выращивать из черенков кусты. Жалко, если они вот так и сгинут.
— …Кто ж тебе такой букетик-то скромненький подарил? — поинтересовалась тетя Шура, получив от Жанны ведерко с пожухшими красавицами.
— Не важно, главное, чтоб проросли, — ответила Жанна. — Что ж за генеральская дача без розария.
Они вместе нарезали голые черенки и натыкали их в горшочки с черным жирным дерном. Мужчины, как водится, сидели в сторонке, за дощатым столиком, в ожидании обеда, беседовали о вечном. День прошел как нельзя лучше.
— …А батька твой в каком роде войск служил? — осторожно спросил Миша, когда вечером они возвращались в Москву. — Я что-то так и не прощупал, хоть и не дурак, вроде.
— В самом тихом. Потому и не прощупал, хоть и не дурак. С генералом как тягаться!
— А, — рассмеялся Миша, — вот ты в кого такая тихушница!..
— Наверное. А твой отец где? Что-то ты все «мама» да «мама».
— Он умер рано. Сердце изношенное, — помрачнел Миша.
— Извини. Он ведь тоже спортсменом был?
— Да. Он и тренировать меня начал.
— И как он был… в смысле темперамента?
— Он-то? В смысле темперамента? — вдруг развеселился Миша. — Он вообще ни одной юбки не пропускал! Мама как-то обмолвилась, когда я сам по девочкам ударять начал… Я просто сосунок рядом с ним.
— И как твоя мама к этому относилась?
— Терпела, как еще. У меня ж еще два брата старших. Куда денешься. Хотя он семью обеспечивал от и до. На сторону ничего не уходило.
«Кроме него самого. Утешил».
— И ты к нему за мать не в претензии? — не могла не спросить Жанна.
— Жалко ее, конечно, но она сама говорит, что ни о чем не жалеет. Да и не могу я родителей судить.
Выходные кончились, в понедельник они ехали на работу каждый своим маршрутом. Вернувшись с обеда, Жанна заметила, что пришла почта.
