Майкл припарковал машину у конторы Карла Джеффри. Судя по всему, Карл теперь был единственным адвокатом в городе. Майкл вспомнил толстого подростка в очках; в школе его не очень любили.
Когда он выбрался из «ниссана», проходившая мимо женщина бросила на него взгляд и, не замедляя шага, пошла дальше. Ничто не дрогнуло в ее чертах. Видать, не узнала. А он-то все пытался представить, как обитатели городка воспримут его возвращение. Так, может, его никто и не вспомнит, а если и вспомнит, не придаст значения тому, что случилось семь лет назад за сотни километров отсюда?
В приемной Майкла встретила улыбкой девушка, работавшая за компьютером.
— Здравствуйте. Чем могу служить?
— Меня зовут Майкл Сомерс. Могу я повидать Карла Джеффри?
Улыбка исчезла с ее лица.
— Я доложу о вас мистеру Джеффри.
Она поднялась из-за стола и прошла во внутреннее помещение. Прежде чем закрыть за собой дверь, она быстро взглянула на Майкла через плечо. Через две минуты дверь вновь распахнулась, и девушка вернулась к своему столу, избегая встречаться с ним взглядом. Следом за ней появился Карл. Он улыбался во весь рот.
— Привет, Майкл! Сколько лет, сколько зим! Как дела? — Они пожали друг другу руки. — Да ты совсем не изменился.
— Ты тоже неплохо выглядишь.
Карл выглядел так, как Майкл и ожидал. Лицо то же, что и в школьные годы, только обрюзгшее; шея и подбородок срослись, жировые складки нависали над воротом рубашки. Пиджак с мятыми рукавами туго облегал плотный торс, на галстуке — пятно. Карл жестом пригласил Майкла к себе в кабинет.
— Так сколько мы не виделись? Лет двадцать? — Карл направился к креслу, стоявшему за большим столом. — Садись. Чувствуй себя как дома. Куришь? — Он протянул Майклу пачку «Кэмел-лайтс».
— Нет, благодарю. Бросил.
— Вот как? Мне тоже пора бы. Для здоровья вредно. — Карл закурил и втиснул свое тучное тело в кресло.
Они были ровесники, каждому по тридцать семь, но Карл выглядел гораздо старше. Грузность придавала ему облик преуспевающего буржуа из провинции. В большом городе он смотрелся бы как адвокатишка низкого пошиба — помятый, с угодливостью в манерах, но здесь держался уверенно, по-хозяйски. В собственном поведении Майкл отмечал нервозность, когда случайно ловил свое отражение в витрине или в зеркале. Правда, волосы у него по-прежнему были густыми и светлыми. Иногда, глядя на себя, Майкл находил, что с юности он внешне не слишком изменился. Вероятно, его облик не очень-то соответствует представлениям Карла о бывших заключенных, подумал Майкл.
