Ровно через пять минуть все четверо стояли у кареты. Обычной извозчицкой, какие можно было увидеть в любом уголке города. Даже там, где полицейские появлялись только по трое и то днем.
У кареты стоял старший сотник Симон.
— В карету, — не говоря больше ни слова скомандовал он.
Охваченные нехорошими предчувствиями парни покачивались на подушках сиденья. Сотник сидел напротив и молчал.
— Господин старший сотник, разрешите вопрос? — не выдержал Цайт.
Симон внимательно посмотрел на юношей. Поправил шторки на окнах и без того плотно задернутые.
— Разрешаю, — кивнул он наконец.
— Куда мы едем?
— К одному господину, который хочет с вами познакомиться.
Прозвучало не то, чтобы угрожающе, но очень неприятно. Кто тот господин, что может приказать командиру Черной Сотни?
— Разрешите спросить, — опять Цайт — А кто он такой?
Черное, почти невидимое в полумраке кареты лицо сотника осветила улыбка:
— Никто.
Цайт закашлялся. Он не очень хорошо знал эстский язык, но помнил, как по эстски будет «никто».
Немо.
4
Два газовых светильника на стене были завернуты почти до самого конца, поэтому голубоватые язычки пламени почти не освещали комнату. Они дрожали на легком сквозняке, еле слышно гудя. Временами в их звуке слышался неразборчивый звук, похожий на шепот.
Приведший четырех курсантов Симон стоял в углу, прислонившись к стене. Полумрак превращал его в силуэт, вырезанный из темной бумаги.
Карета долго петляла по улицам, то ли запутывая след, то ли пробираясь узкими переулками. Точно понять это было нельзя, из-за завешенных шторами окон. Когда же она наконец остановилась и ребята выбрались наружу, перед их глазами находилась высокая стена, окружавшая двор. Судя по всему, задний двор какой-то захудалой гостиницы. Темно-бурые кирпичи стен, несколько осклизших бочек в углу, от которых воняло протухшей капустой, груда деревянных обломков, припорошенных снегом…
— Рабочие кварталы, — буркнул Цайт под нос.
Ксавье бросил на него быстрый взгляд, но промолчал.
— Запах, — ответил на незаданный вопрос Цайт, — Запах угля, сгоревшего в фабричных печах. Здесь все им пропитано.
Симон, не говоря ничего, кроме «давай-давай, ребята», завел их в низкую дверь. В здании было пусто, возможно, гостиница была заброшена, а может быть, хозяев выгнали на время, необходимое Немо для… Для того, что он собирался сделать.
Четверо юношей прошли под конвоем сотника через темную, холодную кухню и поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж, в один из номеров. Где их ждали.
