Из тут же распахнувшейся двери выскочил мужчина в черном пальто, с цилиндром на голове. Лет сорока, или чуть старше, грубое загорелое лицо, черные волосы, по-дворянски стянутые в хвост на затылке.
— Тайная полиция! — рявкнул он, взмахнув значком, — Что здесь происходит?!
Никто не успел ничего сказать, даже подумать ничего не успел. Грохнул выстрел и человек, роняя пистолет, осел на истоптанный снег с дырой во лбу.
Бах-Бах-Бах-Бах! Ксавье разрядил пистолет в карету, молниеносно подскочив к ней и распахнув дверцу. Мгновение ничего не происходило, потом наружу выпало человеческое тело, цилиндр прокатился полукругом.
— Нам конец… — хватаясь за голову, сел на снег Цайт.
— Во-первых, — Ксавье вместе с подскочившим Вольфом перевернули тела и обыскали их, — записная книжка, — он поднял вверх упомянутый предмет, с черной кожаной обложкой, с серебряной окантовкой, — не является значком тайной полиции. Значит, сей мертвый господин нам соврал. Во-вторых, тайная полиция всегда ходит в масках. В-третьих, тайные полицейские с фюнмаркским акцентом в Шнееланде не могут существовать. И в-четвертых, раз уж он ехал именно сюда, значит, скорее всего, он один из сообщников первых двух…
— Зачем ты начал стрелять? — Цайт держался за голову, раскачиваясь из стороны в сторону, — Зачем? Зачем?
Спокойный как валун Йохан подошел к нервно переступающим лошадям и погладил их морды.
— На моей родине тот, кто задумывается над вопросом, стрелять или нет, долго не живет.
— Но здесь, чума тебе на голову, не твоя родина! Здесь тот, кто стреляет не задумываясь, оказывается на виселице!
— Дворян, — Вольф не обернулся, рассматривая шпагу убитого в карете, — не вешают.
— А меня — повесят!
— Может, — Йохан продолжал успокаивать лошадей, — узнаем, зачем они сюда ехали?
— У кого?! Этот мастер пистолетной стрельбы убил всех!
— Не всех.
Взгляды четверых обратились на сжавшегося в комочек кучера.
8
— Я не знаю! — вопил прижатый к земле кучер, — Я ничего не знаю!
На улице, где несколько минут назад застрелили несколько человек, было тихо и пустынно. Ни людей, ни карет, ни мертвых тел.
Тела были погружены в карету, которую Йохан завел в переулок неподалеку. Не ближайший, туда карета не влезала.
Тот факт, что полицейские предпочли охранять здание Брандской оперы или Мост четырех королей, не означал, что на выстрелы не появится еще кто-нибудь.
Ксавье взял в руки нож и наклонился над распростертым человеком.
— А знаешь ли ты, любезный, — вежливо поинтересовался он, — что такое «драккенский галстук»?
