1
В самое секретное, самое тайное место, где собираются исключительно самые доверенные и самые высокопоставленные люди для обсуждения своих планов, которые возможно повлияют на судьбы всей планеты, всегда имеет доступ человек, который находится внизу социальной лестницы. Человек, который не является ни доверенным ни высокопоставленным, он никогда не бывает дворянином, чаще всего даже образованием не обременен, и, тем не менее, он может входит туда, куда закрыт доступ иным герцогам и министрам. Кто это?
Уборщик.
Вы же не думаете, что вершители судеб планеты сами вытирают пыль и убирают разлитый кофе?
Такой человек присутствовал и на заседании шнееландского Тайного Совета. Не уборщик, правда, и даже дворянин, но, тем не менее, человек, которому по статусу гораздо ниже всех присутствующих. Он скромно сидит в углу, за столиком, на котором лежат бумаги и остро отточенные карандаши.
Курт айн Бремен.
Писарь.
Кто-то может сказать «Пфе, простой писарь!». И ошибется. Не простой. А Писарь Тайного Совета Короля Леопольда Седьмого! Что дает ему право свысока посматривать на разных-прочих камергеров и иногда намекать на высшие тайны, к которым он причастен. Также Курт айн Бремен, как и многие люди, причастные к государственным секретам лишь самым краешком, относится к королю и другим членам совета с этаким глубинным — и никогда непоказываемым — чувством легкого покровительства. Ведь он может с легкостью понять, кто стоит за выдвинутым вопросом, куда приведет вот этот указ и что нужно сделать, чтобы разрешить проблему.
Вот и сейчас…
Король Леопольд выглядел орлом: широкий разворот плеч, гордый подбородок, орлиный взгляд, россыпь орденов на могучей груди… Художник, который написал ту картину на самом деле был гением: изобразить истинного властителя из… хм, из того, что правило страной последние десять лет. А еще говорили, что честь и совесть маэстро Бальтазаро Фернандо не позволяет ему писать на заказ, он рисует душу. Видимо, деньги успешно заменили художнику и честь и совесть.
Настоящий король, сидевший в огромном кресле под собственным портретом, орлом не выглядел. Тому, кто общается с королем каждый день, тому, кто, образно говоря, видит его в халате и с чашкой кофе — «кстати, неплохой образ, нужно запомнить» — сразу становилось видно, что ширина королевского торса вызвана не могучей силой, а не менее могучей страстью к кухне. Круглое рыхлое лицо напоминало блин, посреди которого воткнули картошку носа, а обтягивающий телеса короля розовый мундир придавал его величеству удивительное сходство с отъевшимся к зиме боровом. Созвездие орденов на самом деле имеет место быть, но впечатляет оно только тех, кто не знаком с обычаем Белых земель под названием «братское награждение». Проще говоря, король при восшествии на престол получает по высшему ордену от каждого государства, поддерживающего такой обычай. Так и закачались на могучей королевской груди три десятка орденов. При том, что его величество в войнах не участвовал ни разу, да и страну покидал только в юности…
