Он проверил «калашников» и снова поставил его на предохранитель.
– Может, кладоискатели не унялись, – предположил Николай Степанович. – Дай-ка посмотрю… – он закрыл глаза. Здесь, в безлюдье, могло кое-что и получиться.
Коминт поежился. За много лет их совместной работы он так и не привык до конца к жутковатым фокусам командира. – Так: Восемь человек, все с оружием.
И даже… ого! Гранатомет. Серьезные ребята.
– Теперь все серьезные, – проворчал Коминт. – Все с гранатометами. Одни мы, как сироты…
– А зачем тебе гранатомет? – удивился Николай Степанович. – Ты, по-моему, ножом и танк вскроешь, как жестянку.
– А на дистанции? – не унимался Коминт.
– Ладно, будет тебе и гранатомет… помолчим-ка пока.
Посыпалась земля. Где-то, невидимые простым глазом, в раскоп спускались люди.
– Прятаться будем? – спросил Коминт.
– А смысл? Они нас и так не увидят. «Серая вуаль» – штука хитрая. Сиди и слушай. «Серая вуаль», конечно, не делала человека невидимым. Просто окружающие как-то забывали на него посмотреть. А посмотрев, тут же забывали, что посмотрели.
Появились – по их мнению, бесшумно – первые четверо.
– Нормально, командир, – вполголоса сказал один, оборачиваясь. – Только собака бегает, прирезать бы…
Гусар повернул тяжелую башку и внимательно посмотрел на говорившего. Тот осекся.
– Слу-ушай, Левка! – сказал другой. – А может, это ихняя собака? Вот мы и придем: не вы ли собачку потеряли?
– Ага, – мрачно сказал Левка. – С гранатометом… Мозгом думать надо.
Был он немолод и усат. Наверное, за это его и называли командиром.
Одета группа была достаточно пестро: кто в зимнем камуфляже, кто в летнем, кто в шинели, кто в кожане. Оружие тоже было разнообразное: три «калашникова», ППШ, винтовка-тозовка, охотничий «медведь» и помповый дробовик. Гранатомет несли в брезентовом чехле.
Ополченцы, как определил их для себя Николай Степанович, расположились в другом углу площади и закурили. И он с удивлением понял, что не курил сегодня вообще весь день… и, пожалуй, не курил и вчера. И позавчера. Это был по-настоящему дурной признак.
– Подождем, пока они там все перепьются, – сказал командир-Левка. – И возьмем тепленькими. Прямо с баб сволочей поснимаем. – он зашипел, как бы подбирая потекшую слюну.
– На воротах все равно кто-то будет, – сказал гранатометчик. У него был резкий армянский акцент. – Я же говорил – с моря заходить надо. С моря всегда прикрытие небольшое.
– На море у них катер с пушкой. И в катере два гаврика. Товар они на катере возят или где?
