Вскоре все отмеченные недостатки были Рокоссовским исправлены, и из аттестации 1931 года критика исчезла. Там отмечалось: «В дивизии имеются большие достижения во всех областях боевой подготовки. Хорошо сколочен штаб дивизии, подготовка его положительно сказалась на помощи низшему звену. На маневрах обеспечены успехи в управлении войсками на сложной задаче дивизии — оборона на широком фронте. Дивизия имеет первенство по целому ряду состязаний окружного масштаба, а также первенство на всесоюзных состязаниях. Командный состав сколочен, и тов. Рокоссовский много работает над воспитанием комначсостава. Грамотный командир, учит и воспитывает правильно. Настойчивый, волевой командир. Знает тактику и применение других родов оружия. Энергичен, четок и дисциплинирован. Хорошо организовывает и проводит занятия с начсоставом дивизии. Очень внимателен, никогда не вводит в заблуждение старших, справедлив. Должности комдива вполне соответствует».
То, что Рокоссовский не вводил в заблуждение старших начальников, достойно быть отмечено особо. Ложные доклады наверх, преувеличивающие успехи своих войск и преуменьшавшие их потери, стали настоящим бичом Красной армии, особенно в годы Великой Отечественной войны. Наоборот, успехи неприятеля обычно преуменьшались, а его потери многократно преувеличивались. С этим, как мы увидим дальше, пришлось неоднократно сталкиваться и Константину Константиновичу. Хотя следует признать, что в годы Великой Отечественной и Рокоссовский в этом отношении оказался небезгрешным: иной раз ему приходилось искажать истинное положение, чтобы отвести сталинский гнев от подчиненных.
Кратко коснувшись в мемуарах начала 1930-х годов, Рокоссовский вспомнил: «3-й кавалерийский корпус, которым тогда командовал С. К. Тимошенко и где я был командиром 7-й Самарской имени Английского пролетариата кавдивизии. Комкор у всех нас, конников, пользовался уважением. Больше того — любовью. И на высоком посту наркома он сохранил ту же простоту в обращении и товарищескую доступность». Здесь, помимо прочего, вероятно, содержалась скрытая благодарность за то, что Семен Константинович хлопотал за него в 1940 году, добиваясь освобождения из заключения.
В феврале 1932 года Рокоссовский получил очередное повышение — стал командиром отдельной кавдивизии. Его назначили командиром и комиссаром 15-й отдельной Кубанской кавалерийской дивизии, входившей в состав Отдельной Краснознаменной Дальневосточной армии (ОКДВА). Дальний Восток стал привлекать особое внимание советского руководства после того, как в 1931 году японские войска оккупировали Маньчжурию.
