— Вы пожалеете о своем решении, мистер Мундфит!
— Что?! Быть может, всеобщая забастовка? Не забывайте, однако, что ваши забастовщики перемрут с голоду, когда мы прекратим снабжать их продовольствием
— Это ваше последнее слово?
— Последнее. Считаю, кроме того, нужным предупредить вас, мистер Бирн, что вы больше не служите моим секретарем.
— Я сам хотел предупредить вас об этом, — возразил Бирн.
— Расчет получите у лорд-сенешаля. И чтобы сегодня к вечеру вас не было в Норландии! До свиданья!
— Прощайте, сэр! Не желаю вам ничего хорошего, потому что хорошего не будет!
Бирн ушел, а Мундфит остался в состоянии полной растерянности, которая совершенно противоречила только что сказанным им непреклонным словам.
— Да, кажется, это действительно конец, — пробормотал он, спустился в свое уютное подземелье, открыл несгораемый шкаф и начал складывать в объемистый портфель ценности и важные документы.
Затем он позвонил по междугородному телефону своему чикагскому поверенному.
— Алло, Селлерс! Эго я, Мундфит! Кажется, нашей игре приходит конец! — Голос его при этих словах был уже совершенно спокоен. — Вы слушаете? Пришлите к воротам две машины… Что? Нет, только две, для меня и мистера Фланагана с супругой… Остальные? Пусть выкручиваются как знают… Да, вот что, Селлерс! Может статься, будут попытки захватить машины, поэтому пусть они скрываются за кустами, а сигнал вызова — три выстрела из пистолета… Повторяю, три… Алло, алло, Селлерс! Вы слышите меня? Селлерс!
Но в трубке телефона была мертвая тишина, и напрасно Мундфит надрывал голосовые связки.
— Черт возьми, — пробормотал он, вытирая со лба холодный пот, — связь прервана. Видно, они разузнали, где проходит кабель. Я имею дело с опасными противниками.
Как бы подтверждая справедливость слов Мундфита, электрические лампы в его секретном убежище мигнули и погасли. Беспросветный мрак окружил Томаса Мундфита.
«Как хорошо, что я успел собрать ценности и позвонить», — подумал он.
Зажав портфель под мышкой и освещая себе дорогу спичками, Мундфит выбрался наверх и с грустью взглянул на потайной люк, который захлопнулся за ним, очевидно, в последний раз.
«Да, все, — подумал он. — Жизнь сильнее выдумки. От жизни не скроешься…»
* * *
Юных пажей из апартаментов королевы вызвал лакей Вильям, тот самый, который прислуживал им по утрам. Он отвел их в уголок и шепнул с таинственным видом:
— Майк, Энтони, мальчики, вас немедленно просит в свою комнату мистер Бирн!
