Феннел выдержала небольшую паузу, затем продолжила:
— Бюро стало ясно, что целью полета Эдкок является отнюдь не ремонт установленной на станции аппаратуры. Ей хотелось удостовериться, действительно ли там есть следы присутствия инопланетян или их техники. На чем, между прочим, можно и неплохо заработать.
Маркус Пелл поднял руку. Очевидно, должна была последовать основная часть рассказа, и ему требовалось хоть немного покрасоваться.
— Еще бы, сумасшедшие деньги! А еще попасть в газеты в качестве национальной героини. Нам ничего не оставалось, как взять дело под свой контроль. Мы решили отправить вместе с Эдкок на орбиту нашего агента, Джеймса Дэниела Даннермана. Это, конечно, не для публичного разглашения, и я призываю вас не слишком распространяться на эту тему за пределами нашего кабинета. Продолжайте, Дейзи.
— Итак, — вновь заговорила Феннел, — Эдкок, два пилота, Арцыбашева и наш агент слетали на орбиту и вернулись. По возвращении доложили, что на станции все по-прежнему — разумеется, никаких внеземных технологий, а имеющаяся аппаратура не подлежит восстановлению и ремонту. Вот и вся история. Феннел вопросительно посмотрела на шефа.
— Потом-то все и началось, — вставил тот свое веское слово. — Когда они приземлились, Арцыбашева заболела. По всей видимости, полет явно пошел старушке не на пользу, — я забыл сказать, дама эта была уже в преклонном возрасте. Она вернулась к себе домой, куда-то под Киев, где вскоре и умерла.
Пелл умолк и обвел взглядом присутствующих.
— Еще раз предупреждаю вас, что все услышанное вами в этих стенах проходит под грифом «совершенно секретно», и ни при каких обстоятельствах вы не имеете права разглашать доверенную вам информацию.
«Старлаб», крупнейшая в мире и оснащенная по последнему слову техники орбитальная станция, является собственностью Астрофизической обсерватории им. Т. Катберта Даннермана. Она была сконструирована для приема орбитальных исследовательских групп на срок от нескольких недель до нескольких месяцев в те годы, когда запуск космических аппаратов на низкую орбиту был вещью хотя и дорогостоящей, однако не разорительной. В то время станция называлась Даннермановской астрофизической лабораторией, или, сокращенно, ДАЛ. Возможно, она бы работала и дальше, но так получилось, что физик Манфред Лефрик имел несчастье отойти в мир иной прямо на ее борту. Когда аппаратура заподозрила нечто неладное и передала сообщение на Землю, спасать специалиста по сжатию пространства было уже поздно. А поскольку интерес к астрофизическим исследованиям шел на убыль, за телом решили не посылать, тем более что обошлось бы это в копеечку, и немалую. Правда, саму станцию после казуса с Лефриком переименовали в «Старлаб» — ведь так и напрашивалось после слова «ДАЛ» добавить «дуба». Правда, и новое название не очень-то помогло — остряки именовали станцию не иначе как «старкофаг».
