Единственная возможность поговорить с ними — встать, обойти камин и оказаться на той стороне.
— Ты с ума сошел? — сказал отец.
— Не понимаю, о чем ты.
— Хочешь меня ограбить? Ты же не думаешь, что тебе удастся с ними удрать, правда?
Внезапно он, взяв в захват мою шею, сильно ее сдавил. Я чувствовал запах одеколона «Олд спайс» и перегара у него изо рта.
— Мы можем разобраться с этим по-хорошему или по-плохому. Решать тебе.
Я попытался освободиться от захвата, но он был гораздо сильнее меня, тринадцатилетнего. Свет померк в моих глазах.
На его мощном бицепсе красовалась татуировка морского пехотинца: орел, земной шар, якорь, кружок из звезд.
— Или ты отдашь мне эти пятьдесят баксов, или я сломаю тебе шею. Выбирай.
Я взял эти деньги из сигарной коробки на туалетном столике, чтобы купить автобусный билет и уехать к черту из дома. Мой двоюродный брат учился в колледже в штате Вашингтон. Я думал, что пятидесяти долларов мне хватит, чтобы проехать хотя бы полстраны, а дальше выпрошу или украду. Плохо, что придется оставить маму одну с отцом, без защиты, но тут мне пришлось уступить. Я умолял ее бежать, она не согласилась.
— Ладно, — в конце концов выдохнул я.
Отец ослабил захват, и я осел на пол. Он протянул руку. Я достал из кармана джинсов смятую банкноту и швырнул на ковер. Он победно улыбнулся.
— Так я тебя ничему и не научил. Экий ты хлюпик, не можешь себя защитить.
— Вот расскажу все классному наставнику.
— А я расскажу копам, что ты украл деньги у своих родителей, и знаешь, что с тобой будет? Тебя отправят в колонию.
— Тогда я возьму твой пистолет и украду деньги.
— Ха! Ты хочешь ограбить банк, Джейки?
Я сидел на ковре, голова у меня кружилась, а он спустился вниз, на кухню. Я услышал, как открылась дверца холодильника, щелкнула початая банка пива.
Мама стояла в коридоре. Она только что вернулась с работы и все видела.
— Мама, — сказал я.
Она ответила долгим умоляющим взглядом, и мне показалось, что сейчас она подойдет ко мне и обнимет в утешение.
Но она еще раз печально на меня посмотрела и пошла в спальню — переодеваться.
— Кто курил? — спросил Рассел, понюхал воздух и обернулся к обеденному столу. — Ты, Верн?
— И что? — сказал Верн.
— Я не желаю дышать чужим дымом. В следующий раз будешь выходить.
— Прости, Рассел. Может, я прямо сейчас и выйду?
Почему-то я был уверен, что он не ограничится одной только сигаретой.
— Давай быстрее. Ладно, вернемся к нашему делу. Как тут мой дружочек Ронни?
