Харчевник живо притащил кувшин побольше. Этот сорт пива был очень странным — темным и тягучим, как гаоляновое масло. Но самое интересное заключалось в том, что Абэ-но Сэймэй расплатился с харчевником даяном[111]. До недавнего времени китайские монеты были запрещены. Не значит ли это, что Ига Исикава — шпион Поднебесной? Но это не суть важно — по крайней мере, не сейчас, когда они оба сидят и пьют хорошее, доброе пиво. Как же мне его обхитрить? — думал Акинобу.
— Действительно! — воскликнул Абэ-но Сэймэй. — Мы, кажется, нашли то, что искали.
— За смелых и неподкупных!
Впрочем, тост был всего лишь данью вежливости. Кто из нас смелый и неподкупный? — подумал каждый их них. Кажется, я! — гордо решил Абэ-но Сэймэй. Или я, — взял чашку с пивом Акинобу.
Коварство владеет миром, в свою очередь решил Акинобу, цедя пиво, которое оказалось очень и очень вкусным — вкуснее предыдущего. Если бы он знал, что светлоглазый Абэ-но Сэймэй специально заказал такое пиво, он бы не удивился. Просто это пиво валило с ног и развязывало язык.
— Отец мой был кёданом[112]. Он умел хорошо слушать и прыгать. Его ценили в клане пятидесяти трех Кога. Слышал о таких? — в голосе Абэ-но Сэймэй прозвучали нотки гордости.
Абэ-но Сэймэй специально представился именем Ига Исикава, который существовал в реальности. Это был один из приемов, чтобы разговорить собеседника, не усугубив собственного положения. Настоящего Ига Исикава казнили химицу сосики еще во времена императора. Потом Тайный сыск императора разогнали — так что концы надежно были спрятаны в воду.
— Откуда? Я всего лишь бедный крестьянин, — скромно ответил Акинобу, опустив голову, и добавил, уловив недоверчивый взгляд: — В детстве я два года обучался в буддийском монастыре, но потом вернулся в деревню — надо было помогать родителям.
Честно говоря, он не помнил имени Гоэмон Исикава в списках Совета Сого. Но возможно, его отец был рядовым исполнителем. К тому же Акинобу смутил тот факт, что кёданами чаще становились самураи самых разных рангов. Их нанимали в зависимости от задания на один день или на три луны. Но кёдана очень редко использовали в качестве убийц. Для этого предназначались синоби[113], да и то не всякие, а только пригодные для этого люди. Если его отец умел хорошо прыгать, значит, он был не кёданом, а синоби.
Абэ-но Сэймэй тоже улыбнулся, давая понять, что он ни капельки не верит собеседнику. Действительно, Акинобу был похож на крестьянина так же, как горный монах на императора. Такой взгляд бывает только у самураев. А воли ему не занимать, подумал он. Надо быть осторожным.
