Я выбежала из квартиры и закрыла за собой дверь. Сердце бешено колотилось в горле.
Только этого мне не хватало!
Спустившись вниз, я из машины позвонила в милицию, чтобы сообщить о происшествии, а потом в редакцию.
— Марин, я задерживаюсь, — сообщила я секретарше.
— Все-таки он тебя уговорил, — с ехидцей в голосе заметила Маринка.
— Нет, не уговорил, — быстро сказала я, — некому было уговаривать.
— Что, не застала, что ли? — удивилась Маринка.
— Не то чтобы не застала, — проговорила я, — только вот говорить он не может.
— А-а, — предположила Маринка, — Мишенька в клубе вчера так накушался, что сегодня лыка не вяжет.
— Он не может говорить по другой причине, — поспешно сказала я, — кто-то его зарезал.
— Дела-а!.. — только и смогла выдавить из себя Маринка.
— Я вызвала ментов, придется теперь все им объяснять и доказывать, что я не верблюд.
— Могла бы не представляться, — нравоучительно произнесла Маринка, — тебе что, в первый раз, что ли?
Она права: за свою не слишком долгую журналистскую деятельность мне приходилось натыкаться на бесхозные трупы. Бывало и такое, чего уж скрывать, что я не называла себя сотрудникам милиции по телефону и не ждала их приезда. Но это случалось лишь в исключительных случаях, при особом стечении обстоятельств, когда, не разобравшись, менты могли навешать на меня всех чертей. Сейчас все по-другому. И мне стало неприятно, что Маринка предлагает мне такое.
— Ладно, — осадила я ее, — кончай трепаться. Мишка, между прочим, мой коллега. Каким бы он ни был, хорошим или плохим, он не заслуживает, чтобы его бросили на произвол судьбы.
Хотя, по большому счету, добавила я про себя, сейчас ему до этого нет никакого дела.
— Да я понимаю, — поникшим голосом отозвалась Маринка, — Мишка-то неплохим парнем был.
— В общем, — закончила я этот не слишком приятный разговор, — ты знаешь, где я.
* * *
Я доставала вторую сигарету, когда во двор въехал милицейский «УАЗик».
— Не слишком-то вы торопитесь. — Я вышла навстречу лейтенанту с мелкими, почти детскими чертами лица.
— Если мне правильно передали, у вас здесь жмурик? — ухмыльнулся он. — Ему торопиться некуда.
— Зато преступник успеет до Сан-Франциско добраться, — покачала я головой.
— Так это не суицид? — посерьезнел лейтенант.
— Наверное, покойный искал свою любимую расческу, — с издевкой произнесла я, — а когда не нашел, забрался в ванну и перерезал себе горло. От безысходности.
— Ладно, не кипятись, девушка, — вздохнул лейтенант, — пойдем посмотрим.
