— И что ему было надо? — осведомился Ренан.
— Вижу, вы его знаете, — сухо отозвался Клайв.
— Что ему было надо? — яростно повторил художник.
Риджмонт устало указал в направлении кровати.
— Сами смотрите, — предложил он.
Ренан Бенавенте подошел ближе, оглядел сиротливую кипу карточек и ключей. Тут же лежал чек, аккуратно составленный из мелких обрывков. Художник долго смотрел на все это, не говоря ни слова.
— Вчера я встретил его в музее, — признался он наконец. — Я так надеялся, что вы увели Анхелу до того, как этот тип приехал!
— Они столкнулись в дверях, лицом к лицу. Сеньор Дорадо назвал ее Росаурой.
Ренан поджал губы, воздержавшись от комментариев.
— А чек откуда взялся? — мрачно осведомился он минуту спустя.
— Этот тип вручил его Анхеле не далее как сегодня утром, пока меня не было, — удрученно сообщил Клайв.
— Неудивительно, что она уехала в такой спешке. Он угрожал ей, так? — Художник сурово свел брови. — Вы знаете, кто он такой?
— Ее отец, надо думать, — поморщился Клайв.
— Она сама вам сказала?
В голосе Ренана звучало изумление столь неприкрытое, что Клайв не сдержал саркастической улыбки.
— Нет. Я догадался. — Она не сочла нужным мне довериться, мысленно добавил он, снова отворачиваясь к окну.
Если задуматься, так Анхела ни на йоту ему не доверяла. Не она ли скрыла от него правду насчет «Женщины перед зеркалом»? И даже свои совершенно невинные отношения с Ренаном Бенавенте сочла нужным утаить!
В ослепительно синем небе мелькнул серебряный проблеск — это солнце вспыхнуло на крыльях пролетающего самолета.
— Вы знаете, где она? — тихо спросил Клайв.
— Только не на этом рейсе, — отозвался Ренан, проследив направление его взгляда. — Она улетела в Мадрид несколько часов назад, — добавил он мягко.
Неожиданное сочувствие собеседника на миг поколебало душевное равновесие Клайва. Зеленые глаза затуманились. И он с досадой закусил губу, вдохнул поглубже, всей грудью, засунул руки в карманы. Нащупал коробочку с кольцом… и снова едва не потерял над собою контроль.
— Я еду за ней, — объявил Клайв, по-прежнему пряча лицо от Ренана.
— Но я пришел сюда не просто так, — сообщил художник.
— Хотите позлорадствовать? — предположил Риджмонт, берясь за ручку двери.
Ренан тяжко вздохнул.
— Да перестаньте же наконец! Я люблю Анхелу как родной отец… нет, куда больше, чем родной отец, если на то пошло. И мне отнюдь не все равно, что между вами происходит… Перед тем как уехать, она зашла ко мне, — неохотно признался художник. — И выглядела она — краше в гроб кладут! Теперь я понимаю почему, раз тут побывал сеньор Дорадо, — усмехнулся он. — Но дело не в этом. Анхела оставила мне кое-что… о чем вам следует узнать.
