— Начнем с самого начала, — процедил Клайв сквозь зубы. — Кто она такая?
Росаура, горестно подумала Анхела, с трудом сдерживая слезы. Печальная, трагичная судьба… прекрасная Росаура…
— Зеркало… в зеркале… — глухо прошептала молодая женщина.
— Что это значит? — не отступался Клайв.
Бессмысленно лгать, бессмысленно притворяться, будто она понятия не имеет, о чем идет речь. Игра закончена. Обман раскрыт… Мошенница разоблачена.
— Это Росаура, — произнесла она.
Клайву потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать услышанное.
— Господи милосердный, — выдохнул он. — Хочешь сказать, она твоя сестра-близнец?
С губ ее сорвался истерический смешок. Аметистовые глаза затуманились слезами. О, как порадовалась бы Росаура этой фразе в устах высокого красавца англичанина!
— Нет, не сестра-близнец, — еле слышно прошептала Анхела. — Это моя мать. — Моя бедная, погибшая, затравленная мать, мысленно добавила она.
Воцарилось гробовое молчание.
— Мать, — повторил Клайв так, словно впервые слышал это слово. — Значит, ты и Бенавенте…
Он умолк на полуслове. Анхела подняла глаза. Наверное, впервые в жизни для Клайва Риджмонта мир перевернулся и земля ушла из-под ног. Бледный как мертвец, он в ужасе глядел на женщину, не в силах подобрать слова.
— Что? — возмущенно вскричала она. Кто-кто, а Анхела отлично понимала ход его мыслей. — Что мы сговорились и обвели всех вокруг пальца?.. Да, — не без гордости призналась Анхела. — Позировала ли я для Ренана обнаженной? Нет, не позировала. Ренан Бенавенте и моя мать были любовниками больше десяти лет. Он ее обожал. И нет — прежде чем колесики в твоей голове закрутятся в ложном направлении, — Ренан вовсе не укладывал в свою постель одновременно мать и дочь!
— Я вовсе не имел в виду… — хрипло начал Клайв.
— Ты всегда воображаешь худшее! — яростно возразила она. — С самого начала ты принял как данность, что мы с Ренаном когда-то были близки. Но Ренан — мой друг! — бушевала Анхела. — Верный, преданный, самый лучший друг! Он вошел в нашу жизнь именно тогда, когда нам отчаянно требовался защитник — любящий, нежный, самоотверженный! Он и я, мы ухаживали за моей матерью, когда она заболела. Ее мучительный недуг затянулся на годы. И вот тебе результат этих кошмарных лет! — Дрожащей рукой Анхела указала на картину. — Мама хотела, чтобы Ренан запомнил ее такой. Не увядшим, измученным призраком последних отпущенных ей месяцев.
В аметистовых глазах стояли слезы. Молодая женшина отвернулась; грудь ее бурно вздымалась, щеки горели лихорадочным румянцем.
