— Прошу прощения, сеньор… сеньора, — извинился входящий.
Анхела машинально подняла взгляд, учтивый, диктуемый этикетом ответ уже дрожал на кончике языка. Но вот она разглядела лицо незнакомца, а тот в свою очередь рассмотрел женщину… и попытка заговорить закончилась ничем. В горле у нее вновь пересохло, а по спине пробежали мурашки.
Черные, чуть тронутые сединой волосы. Серо-зеленые, точно холодный нефрит, глаза. Стройная, подтянутая фигура уверенного в себе мужчины преклонных лет.
Анхела отлично понимала, кого видит перед собой. И, что хуже того, он тоже узнал знакомые черты.
— Madre de Dios! — потрясенно выдохнул мужчина. — Матерь Божья! Росаура!
Росаура… Не достаточно ли потрясений для одного-единственного вечера? Анхела порывисто отпрянула и, ища защиты, прижалась к своему спутнику.
Даже в ослеплении гнева Клайв не мог не заметить обмена изумленными взглядами, не мог не услышать имени, слетевшего с губ незнакомца. Снова какие-то тайны, черт подери! И ярость его вновь обратилась на женщину, беспомощно прильнувшую к нему.
— Вы обознались, — отрезал он. — Будьте добры, пропустите. — И во избежание новых неприятных встреч поспешно увлек свою спутницу на улицу.
Машина дожидалась их в переулке неподалеку. Стиснув зубы, Клайв целеустремленно шагал вперед, еле сдерживаясь, чтобы не дать волю гневу прямо здесь, на глазах у прохожих.
Он открыл и придержал для спутницы дверцу, затем наклонился, застегивая на ней ремень безопасности. Анхела словно ничего не замечала. Разъяренный до крайности Клайв схватил ее за подбородок и повернул лицом к себе. Фиалковые глаза сделались почти черными, с лица схлынули все краски, прелестные губы сделались мертвенно-бледными. Молодая женщина казалась хрупкой, точно венецианское стекло: одно неосторожное движение — и эта эфемерная красота разлетится на тысячу осколков.
Но Клайв не собирался осторожничать. Ему и впрямь хотелось разнести вдребезги непрочную оболочку, чтобы добраться до настоящей, живой Анхелы… ведь та женщина, что неподвижно сидела рядом, вдруг стала для него чужой.
Резко выдохнув, он разжал пальцы, выпрямился, захлопнул дверцу. Сел за руль, включил зажигание. И, сорвавшись с места, на полной скорости, понесся по улицам Барселоны, игнорируя и светофоры, и дорожные знаки, нахально «подрезая» другие автомобили и чудом просачиваясь сквозь «пробки». Клайв словно находил некое извращенное удовольствие в том, чтобы добраться до дому кратчайшим путем и в кратчайшие сроки.
