— Вставай, соня, одевайся. Позавтракаем вместе, — пригласил он. — У меня для тебя сюрприз.
— Сюрприз? — повторила она, потягиваясь.
— Ммм… — протянул он, и ничего обольстительнее Анхела в жизни своей не слышала.
Глаза ее лукаво сощурились, изящная рука выскользнула из-под одеяла.
— Покажи прямо сейчас, — потребовала она тоном, не оставляющим места для двоякого толкования.
Клайв поднес тонкую кисть к губам и вновь уронил ее на одеяло.
— Ни за что! — Он озорно усмехнулся. — И для такого сюрприза требуется одеться как можно официальнее.
С этим интригующими словами Клайв повернулся на каблуках и вышел. Улыбаясь, Анхела проводила его взглядом: надо же, как одна-единственная ночь любви способна словно по волшебству изменить их непростые отношения! Клайв Риджмонт — книга за семью печатями: то он ведет себя так, словно ему не терпится избавиться от нее, а то изнывает от блаженства в ее объятиях! А теперь вот сюрприз приготовил… И когда только успел? Анхела взглянула на часы: семь утра. Невероятно!
Да уж, надо отдать Клайву должное: с ним не соскучишься. Все еще улыбаясь, молодая женшина спрыгнула с кровати, приняла душ и оделась — учитывая пожелания любимого, вполне респектабельно. Для такого случая Анхела выбрала белый английский костюм, дополнив его аметистовой брошью и браслетом. Эти камни идеально подходили к ее глазам.
По пути в столовую Анхела заглянула в кухню и с удивлением отметила, что экономки по-прежнему нет. Слегка нахмурившись, она переступила порог светлой, просторной комнаты и обнаружила, что на столе ее поджидает любимый завтрак — фрукты и дымящийся кофе. А любимый мужчина вальяжно расположился в кресле с утренней газетой в руках.
Заслышав шаги, Клайв оторвался от газеты и одобрительно сощурился.
— Perfectamente, — прошептал он. — Превосходно. — И с готовностью чмокнул вошедшую в услужливо подставленную щеку.
— Gracias, — поблагодарила Анхела, театрально вздыхая. — Ничего пристойнее я не нашла.
Лучи утреннего солнца запутались в ее иссиня-черных волосах, зажигая их золотыми нитями, играли бликами на серебристо-серой, классического покроя блузке. На ногах у Анхелы красовались черные туфли-лодочки, а нежную шею охватывала нить неограненных аметистов. Это простенькое ожерелье досталось молодой женщине от матери, и запирать его в сейф не имело смысла. Неброский макияж смотрелся более чем естественно, а улыбка яснее слов свидетельствовала: в ее жизни все обстоит благополучнее некуда.
