– Смотри на меня. – Негромко приказал Амон, заводя руки ей за голову.
Тело опалило пламенем, по коже заплясал огонь, отблеск которого горел в желтых глазах демона.
– Смотри на меня, – резкий толчок, сорвавший с губ стон. – Ты моя. Моя.
Смотри на меня…
Теплые ласковые крылья укутали ее, не давая разгорающемуся пламени вырваться наружу. Обжигающие ладони скользили по изгибающемуся в сладкой муке телу. Он растворялся в ней, она растворялась в нем, отзываясь на каждое прикосновение. Кровь из их ран смешалась.
«Моя. Только моя».
Кэсс выгнулась от острого наслаждения и закричала, превращаясь в живое пламя.
«Моя…»
Она проснулась и вгляделась в темноту. Тело ныло и жаловалось на малейшее движение, но беспокоило не это. Неужели снова ушел? Снова бросил, будто ненужную вещь? Глаза обожгло слезами.
– Не оставляй меня… – прошептала девушка, опуская ноги на пол. В голове вихрем пронеслись видения минувшей близости. – Нет, нет…
– Прекрати так громко думать, – хрипло произнес знакомый голос за ее спиной.
Невольница резко обернулась. Ее хозяин спал, вытянувшись на окровавленных простынях и уткнувшись лицом в подушку. Кассандра осторожно села обратно на кровать. Спит. Дыхание ровное… Только бы всегда вот так – рядом, спящий, столь похожий на человека! Она склонилась, понимая, что не сможет иначе рассмотреть его, налюбоваться им. Осторожно, кончиками пальцев прикоснулась к плечу. Спит. Провела ладонью по гладкой коже, под которой словно прятался огонь. Спит. Коснулась шеи и рассыпанных по подушке льняных волос.
Что же в нем – жестоком, властном, неласковом – такого, что он кажется ей самым лучшим? А ведь никогда не понимала женщин, которым нравилось унижение. И себя сейчас тоже не понимала. В мечтах будущий избранник никогда не представлялся ей ни свирепым, ни жестоким. Отчего же теперь сердце замирает рядом с тем, кого любить мучительно и страшно? Девушка не понимала этого. Не могла найти объяснений слепому чувству обожания. Словно невидимая нить прочно привязала ее к демону, который не умел ни любить, ни сострадать. Боль и наслаждение, счастье и унижение, покорность и бунт – все это смешивалось в причудливый коктейль противоречивых, но таких сильных чувств, каким невозможно было противостоять. Да и не хотелось. Зачем?
И снова узкая ладонь опасливо скользнула по расслабленным плечам. Сейчас это была единственная возможность прикасаться к господину без позволения. Пусть спит, пусть не знает. На твердом, словно высеченном из камня теле белели безобразные рубцы. Кэсс только сейчас их заметила. Один, особенно страшный – под ребрами слева, изогнутый, широкий. Кто и когда учил его жестокости, оставляя эти отметины, погружая в беспамятство боли? Хотелось наклониться и коснуться губами уродливого шрама, но… если Амон проснется, то точно прибьет за такое. Поэтому она лишь гладила широкую спину, которая – о чудо! – сонно выгнулась, подстраиваясь под ласку, но уже через миг упругое тело резко развернулось. Девушка уставилась в ярко-желтые глаза с вертикальным зрачком. Демон приподнялся на локте и, схватив рабыню за волосы, потянул к себе.
