Не найдя слов, я потупилась. Что я сделала? Всего лишь хотела помочь остальным. Разве это преступление? Заслышав всхлипы Ирины, я закусила губу. Естественно, она переживала, да и парни наверняка отчаялись.
– Мне жаль, что заставила вас волноваться. – Перевернувшись на бок, я изменила положение. Оковы причиняли массу неудобств. – Вы должны отдохнуть. А потом можете пилить меня все вместе – как здоровенная лесопилка или поочередно – как маленькие пилочки, – виновато улыбнулась я.
Не удержав непроницаемую маску, которой вновь прикрывался, Тагашев усмехнулся.
– Мы подумали, ты захочешь избавиться от своих изящных браслетов на руках и ногах, как только проснешься. – Макс откинул голову на спинку кресла.
Пошевелив ногами, я поморщилась. Цепочки звякнули. Размять запястья, развести руками и распрямить затекшие ноги очень хотелось.
– Было бы здорово, – вздохнула я.
На лестнице послышались негромкие шаги. Николай Вязин появился на пороге, быстрыми шагами пересек комнату и протянул маме стакан с минералкой. Очевидно, он спускался вниз за водой для нее, а поднимаясь, услышал, что я проснулась.
– Ты нас с ума сведешь, Злата! – Оглядев меня и будто желая избавиться от снедающих его мыслей, он напряженно потер лоб. – Расскажи, что произошло, – попросил он и сел в вертящее кресло возле компьютера.
– Мм?! – Я потрясенно уставилась на Николая.
Подготовиться к вопросам у меня не было времени. Заерзав на кровати, я лихорадочно искала что сказать. Я мало что помню, но об Охотниках рассказывать нельзя. Я с опаской покосилась на Тагашева. Если он узнает, что Кирилл решил меня захватить, а тем более о том, что Виктор хотел меня уничтожить, то начнет во всем винить себя. Макс возненавидит его еще больше, а Николай и Ирина будут напуганы.
– Не помню, – потупилась я. – Могу сказать, что яд напавших вампиров приводит в оцепенение, но это все.
– Я спросил не об этом. – Вязин испытующе посмотрел на меня. Я вздрогнула. – Откуда на тебе наручники, которые разработаны в лаборатории Виктора Коншина? Там были Охотники? – прямо спросил он.
– Я не помню! – Почувствовав, что слезы плещутся где-то в горле, я шмыгнула носом: слишком страшны воспоминания.
Плотно сомкнув губы, Тагашев смотрел недоверчиво. Все это время он не шевелился, будто застыв в одном положении. И почему от темного взгляда хочется скрыться? Я завозилась, и от Ирины мое волнение не ускользнуло.
– Оставьте ее. – Перебирая прядки, мама погладила меня по волосам. – Как на допросе! Какая разница, как появились наручники? Нужно снять их, в конце концов!
