– В каком смысле – пыль?
– Я не знаю, Эд! Но я видел это. Я принес обед. Попытался разбудить Квана, но тот лишь лежал и дрожал, словно от холода. Такой горячий… Торос спал, второй моряк что-то стонал, а этот, с лицом развороченным, не шевелился. Я его коснулся – и он осыпался, словно сухой снег! Капитан сказал, чтобы я держал язык за зубами. Но я так не умею! Это же как Лис, понимаешь? То же самое случилось с Лисом!
– Как это вообще возможно?
Фарри тяжело вздохнул.
– Я не знаю! Но мне страшно. Что, если завтра нас так же в пыль обратят, а? Ведь никто не проснулся! Он просто высох! И Лис высох… И еще… Пойдем. Ты одет?
– Не успел переодеться.
– Хорошо. Надеюсь, протиснешься… Пойдем.
Нас прервал возмущенный возглас из темноты, куда ушли офицеры. Мы замерли, вслушиваясь.
– Вы там оледенели совсем? – послышался крик Крюкомета. – Открывай! Эй, кривая морда, слышишь меня?
– Пойдем… – Фарри потянул меня за собой, прочь от офицеров.
– Открывай шлюз, отброс! – зло гаркнул Крюкомет. Командиры «Звездочки» остановились около трапа на нижнюю палубу.
– Какого демона? – возмутился Старик. – Дувал, что происходит у тебя на корабле, а?
– У нас на корабле, – хрипло поправил его капитан. – Резаки у инструментариев внизу, верно?
– Где же им еще быть, а?
– Спокойнее, Курц!
– Какое спокойствие? Ты похоронил столько ребят Крюкомета и моих, а теперь еще бунт на третьей палубе пропустил?
– Прекрати шуметь, – безмятежно встрял Мертвец.
– Вот кого я слушать…
– Заткнись! – рявкнул Крюкомет. – Достал. Есть проблема поважнее!
Фарри рванул меня за собой, так что чем закончилась перепалка офицеров, я не услышал.
Мой друг ориентировался в темных лабиринтах каким-то шестым чувством, не иначе. Пару раз я ловил себя на мысли, что не представляю, где мы уже находимся, в каком из технических коридоров оказались. Но Фарри уверенно вел меня дальше, пока не завернул в узкий отворот:
– Здесь.
Вновь щелкнула крышка компаса, и синеватое сияние выхватило из тьмы заиндевевшие железные стены с черным квадратом лаза над головой. Я все никак не мог прийти в себя после услышанного у трапа. Тревога забилась в сердце, словно выброшенная на лед рыба.
– Что там случилось? – наконец спросил я.
– Я не знаю. Шестерня запер ход на третью палубу. Мы с капитаном ходили туда, хотели шамана позвать, чтобы тот глянул на тело у Квана. А боцман стоит за закрытой дверью и бубнит, что механикам нельзя мешать перед запуском. Что шаману нельзя мешать. Как заведенный. Аргаст голос сорвал на него… И потому я пошел сюда… Давай за мной.
