Впрочем, не так сильно оно и скрывалось. Из одного сугроба торчала скорченная рука.
Поисковые тройки медленно расходились от корабля, выискивая ходы во льду или следы убийцы. Мне казалось это пустой затеей.
– Капитан! – громче повторил Старик. Высокий, сильный, он внушал людям уверенность. Но сейчас лидер штурмовиков беспокоился.
– Да?! – отреагировал тот.
– Будет буря. Я предлагаю вернуться.
Мне почудилось, что я слышу, как где-то под толщей льдов царапает голубые глыбы ржавый крюк Эльма. По спине пробежались мурашки. Гром молчал, он внимательно изучал небо. Рядом с капитаном стоял Мертвец с палашом в руке. На миг наши взгляды пересеклись. С тем же успехом я мог посмотреть на ледовую статую.
– Капитан? – У Старика кончалось терпение.
– Я думаю!
– О Светлый бог, у меня даже колени подгибаются от этого. Он думает! – тихо фыркнул Буран. – Наверное, когда он был маленьким, его обнаружил кто-то из ученых мужей Академии Суши и покусал. С тех пор Гром, конечно, вырос, но от болезни не избавился.
– Заткнись, – огрызнулся на него Старик. Он слышал слова Неприкасаемого. Капитан – нет.
– Мы должны проверить этот проклятый ледовый лес, – наконец сказал Гром. Он ткнул пальцем в лабиринт сераков и торосов, среди которых прятались стрелки наемников в памятную схватку. Вздыбившиеся льдины посреди бескрайнего моря льда. Может, когда-то здесь пытался прорваться наружу сам Темный бог…
Из этих обломков в спину моего учителя прилетела пуля дальнобоя. Там же, судя по подледному лазу, скрывался Эльм.
Мне стало жарко от злобы. Волк тоже был среди «карательной экспедиции». Он и Сиплый, вместе с Рэмси, были на самом краю поискового веера. Я перехватил древко гарпуна поудобнее. Сочтемся, Волк. Сочтемся.
Старик с недовольным видом кивнул и принялся выкрикивать команды. Его подхватил кто-то еще. Тройки, простукивая перед собой лед, двинулись в замерзший лабиринт. Среди зубьев загудел ветер, срывая с торосов обжигающие лицо кристаллики. Я поправил шарф, чтобы холодные снежинки не секли нос, прищурился.
Буран и абордажник шли впереди, вскинув оружие и готовые открыть огонь в любой момент. Я брел следом, с силой вонзая в лед гарпун, в тщетной надежде обнаружить еще один лаз безумного Эльма.
Здесь, среди вздымающихся к небу неровных сераков, достигающих высотой десяти футов, идти было непросто. Иногда проходы были так узки, что штурмовикам приходилось протискиваться по ним боком. Я пролезал без трудностей, но то я, подросток. Крепким мужчинам, матерящимся, оскальзывающимся, гремящим оружием, это давалось не так легко.
