– Ах, гады! – взревела Валентина, молниеносно воспылав ненавистью к несправедливости, и с яростью стала сыпать удары направо и налево, пуская в ход и руки, и ноги.
Как она сокрушала врага, трудно вспомнить и рассказать достоверно, но после драки в нагрудном кармане своей рубашки вместе с лавровым листом она обнаружила чей-то зуб, а в крепко сжатом кулаке – пучок чьих-то курчавых волос. Изо всей драки ей запомнились только два коротких эпизода, когда какому-то слишком экспрессивному товарищу она заткнула пасть своей туфлёй и кого-то, не сдержавшись, по старой женской привычке укусила за нос, потому что этот нос оказался перед самым её лицом и мешал видеть других.
Она не смогла бы оценить, профессионально ли вёлся ею бой, или в нём оказалось больше самодеятельных элементов, но помощь подоспела вовремя. Упавшему удалось подняться и присоединиться к ней, дальше они отражали удары вдвоём.
Было ли ей больно во время драки, она тоже не могла бы ответить, потому что ощущала только нестерпимую ярость и изо всех сил работала всеми четырьмя конечностями. Хулиганы не выдержали такого отчаянного натиска и бежали.
Домой Валентина вернулась с огромным синяком под глазом, в разорванной рубашке, без туфли, но с пачкой лаврового листа, с чьим-то выбитым зубом в кармане и с блаженной улыбкой на распухших губах. Впервые в жизни она одержала победу в рукопашном бою.
Татьяна Сергеевна, продолжавшая упорно дожидаться за столом своего соседа, пришла в ужас:
– У вас опять другое лицо!
– Что случилось? – испугался Евгений.
– Спас человека или от больницы, или от морга, – с гордостью пояснила Валентина. – Хулиганы напали на одного, так я помог разделаться с ними. Вдвоём против троих – и наша взяла.
– Какой вы самоотверженный, – восхитилась соседка. – А я так боюсь драк!
Евгений, сбегав на кухню, принёс мокрое полотенце, чтобы приложить к глазу, но на синяк уже ничто не могло повлиять, даже чрезвычайное заседание Ассамблеи ООН. Синяк выглядывал из-под глаза с наглой ухмылкой, всем своим видом заявляя: «Я существую. Вам остаётся только примириться со мной». Но Валентину заставили лечь на диван и на всякий случай приложить к глазу мокрое полотенце.
Выходить из драки победителем – величайшая радость; впервые она испытывала в груди торжество, веру в собственные силы и способность защитить слабого.
Пока она упивалась своей победой, в подсознании помимо её воли зрело решение, как распорядиться своей судьбой дальше. Если неожиданно она открыла в себе такие способности – способности бороться со злом, то их необходимо было использовать на благо общества.
