У нее голодная впадина на щеках и яркие чувственные губы. Всякий раз, когда Леонт касается их взглядом, в нем просыпается желание попробовать их на вкус. Если бы не его добровольно-вынужденное затворничество, кто знает, чем закончилась бы эта симпатия к подружке Мариам. К досаде, в такой же мере он зависим и от Мариам. Стоило им встретиться втроем, как он начинал испытывать чувство раздвоенности, от которого так же трудно избавиться, как от какого-нибудь порока, приобретенного в детстве.
— Что там у тебя? — спрашивает Мариам с той интонацией, которая должна оцениваться вполне однозначно — я ничего не забыла, но не надо переступать рамки дозволенного и, пожалуйста, оставь свои фантазии при себе, они мне до чертиков надоели.
Значит, я ей для чего-то нужен, думает Леонт.
Она всегда завладевает очередной жертвой, не очень заботясь о будущем, и, может быть, в этом и состоит ее счастье. Что ж, Леонту остается только надеяться, что он ее правильно понимает. В ее непосредственности больше от улитки, чем от женщины, ведь даже самая лучшая выдержка — это еще не ум, а неизвестно что, возможно, просто обостренное противоречие или тайная убежденность в правоте. Кто знает.
Лишь теперь он замечает, что держит в руках чашку с чаем, что на нем его любимый свитер и домашние туфли с истоптанными задниками.
Пока Хариса дегустирует напиток, Мариам успевает построить серию мордочек в зеркальце, не забывая при этом следить и за движением на дороге. Наконец чашка передается Мариам, и Леонт осваивается на сиденье — он всегда тушуется и недоверчиво относится к подобным знакам внимания. Может быть, она хочет доказать, что его личные мотивировки не так уж верны, и объявить об этом всему свету, — за ошибки всегда тяжело расплачиваться, тем более, если они сознательны и несут в себе элемент разрушения личности и отступления, — Леонт подозревает, что это мало кому интересно и может служить лишь пищей для сплетен. К тому же, стоит добавить, что ему вовсе не безразлично мнение Калисы — единственной женщины, с которой он чувствует себя уверенно, и если в душе всегда возвращается к ней, то, конечно, не только из-за ее способности прекрасно готовить, но и оттого, что жена обладает даром природного ума — уж этого у нее никак не отнимешь. Поэтому он так же боится потерять ее привязанность, как и расположение приятельниц, хотя, разумеется, первое не идет ни в какое сравнение со вторым. Правда, если быть честным, совсем недавно он думал совсем наоборот.
