Слов нет. Одно из двух — либо ее разум в самом деле девственен, как у младенца, либо она очень умело прикидывается.
— Лёка, ты хоть понимаешь, как это выглядит? — спросил я.
— Нет. Что ты хочешь сказать… — недоуменно начала Лёка Ж. и вдруг поняла. — Да как ты мог такое подумать! Я у него взаймы взяла. Завтра деньги от мамы придут, и я ему отдам. Какой ты глупый… Неужели ты думаешь, что я так дешево стою? — недовольно заметила она.
— Ох, Лёка, опасную игру ты ведешь, — строго сказал я. — Однажды он тебя изнасилует и правильно сделает.
— Но ты же меня защитишь! — ответила Лёка Ж. не слишком уверенно.
— Вряд ли он будет насиловать тебя в моем присутствии…
Лёка Ж. задумалась.
— Что же я такая непутевая-а-а-а… — вздохнула она.
Ладно, что сделано, то сделано. Чего уж воду в ступе толочь. Я поднялся и протянул Лёке Ж. руку.
— Да куда же я пойду на таких каблучищах! — возмущенно сказала она.
Что ж нам, теперь тут навсегда остаться? — подумал я и вспомнил, что до того как Лёка Ж. приобрела шикарную обновку, она ходила отнюдь не босиком.
— А где твоя старая обувь? — спросил я. — Ты ее выбросила?
— Нет, в сумке болтается, — ответила Лёка Ж, не понимая, зачем ей старая обувь, когда у нее есть новая, такая красивая.
— Ну так переобуйся! — посоветовал я.
Лёка Ж. изумилась, как ей самой не пришло в голову. Меня это совсем не удивило.
Наконец она переобулась, всучила мне свою новую бесценную обувь и взяла меня под руку.
— Пойдем, дуреха, — ласково сказал я. — Покажу тебе райские кущи.
Я и сам не ожидал, что сдержу обещание. Парк холма Пинчо оказался садами и цветниками с лимонными деревьями в кадках, бассейнами, прудами, фонтанами и бесчисленными статуями. Повсюду, на траве, на лавочках, на камнях архитектурных памятников возлежали, загорали и просто спали римляне и римлянки всех возрастов.
Одна упитанная девушка, расположившись на ступенях неоклассицистской беседки, качала пресс. «К ужину готовится», — философски заметила Лёка Ж. и пожелала прилечь рядом, чтобы снять лишние килограммы, но поняла, что если она ляжет, то уже не поднимется.
Туристы катались на велосипедах, повозках, запряженных пони, и лодочках.
В прудах жили антрацитовые черепахи с желтым в крапинку брюхом. Они медленно облепляли теплые камни берега и пучили алые глаза, не обращая никакого внимания на двуногих животных, таких суетливых даже в неподвижности.
Вскоре мы оказались у неприметного деревянного сарая, на вывеске которого прочитали: «Teatro dei burattini» — Театр кукол. Представлений в этот день не было. Пришлось довольствоваться изучением афиши. «Коломбина воображает себя принцессой Турандот», «Арлекино и Панталоне в ресторане: кто заплатит?», «Ругантино в школе любви», «Коломбина устраивает русский розыгрыш над Пульчинеллой»…
