Настойчивое, острое желанье…
Ведь Коллатину вдруг на ум пришло
Расписывать супруги обаянье,
Румянец щек и белизны сиянье,
И прелесть звезд, горящих на земле,
Как свет небесных звезд в полночной мгле.
[9]Гарик продолжил трагедию Шекспира своим рассказом о несчастной Лукреции, которая обо всем поведала мужу и заколола себя на его глазах. Родственники Лукреции вынесли ее тело на форум и призвали граждан изгнать тирана. Восставшие граждане захватили поля Тарквиния, на которых колосилась пшеница, обмолотили собранный хлеб, поделили его между собой, а снопы бросили в Тибр. Снопов было так много, что из них и возник остров.
— Верна, верна супругу! — декламировала Лёка Ж. — Свет небесных звезд! И не небесных… Свет!
Затем Гарик поведал другую легенду, по которой остров появился в 291 году до нашей эры. Тогда на Рим напал страшный мор, и римляне отправились на корабле в греческий город Эпидавр, где стоял храм бога здоровья Асклепия (у римлян — Эскулап). Из храма навстречу им выползла огромная змея, которую римляне доставили на корабль и привезли в страдающий от эпидемии город. У римских берегов Тибра змея соскользнула в воду, а корабль, на котором она прибыла, тут же превратился в остров. Местные жители построили на острове храм Эскулапа, и мор прошел.
На самом деле форма лодки придана острову гораздо позже — в память о легенде. От храма Эскулапа сегодня остались только колодец и несколько колонн. На месте античных руин в XVII веке основали госпиталь. Потом его сменила больница Сан-Джованни-ди-Дио, ее еще называют «Фате-бене-фрателли», что означает: «Братья, творите добро».
Тут Гарик рассказал о брате Джованни Батисте Орсениго, который в конце XIX века работал в Фате-бене-фрателли дантистом. Монах вырывал зубы прямо руками. И делал это так споро, что пациенты даже не успевали почувствовать боль. Очередь к врачу-чудодею выстраивалась с острова до берега Тибра. А после смерти монаха в его келье нашли несколько корзин с вырванными зубами.
— Столько извращенцев на один город! — Лёка Ж. неодобрительно покачала головой и вспомнила о голоде, мучившем ее последний час. — Гарик, где твой ресторан, в конце концов?
— Здесь, — ответил тот и широким жестом показал на дома, стоявшие на набережной. — В Трастевере.
Трастевере — это настоящий, вечный и сочный, как в фильмах Феллини, Рим. Хотя долгое время он и Римом-то не был. Недаром район называется Трастевере — от латинского trans Tiberim — «за Тибром».
