Калаф в общем-то тоже думал недолго. «Я чувствую, что этот призрак сейчас и в моем сердце, — спел он. — Это надежда…»
— Да ну… — не поверила Лёка Ж. Но потом радость догадки осенила ее лицо. — Поняла! Ему сейчас будут рубить голову?
Мудрецы развернули свитки и подтвердили ответ Калафа: «Надежда, надежда!»
Лёка Ж. покосилась в мою сторону взглядом зловещей Турандот, но решила, что лучше ничего не говорить.
Принцесса приступила ко второй загадке: «Пылает, как огонь, но это не огонь. То пробуждает страсть и лихорадку, то сковывает холодом. В предсмертный час леденеет, а в час победы горит, как солнце…»
Калаф и Лёка Ж. впали в глубокую задумчивость.
«Говори! Говори! — подбадривал хор. — Ради жизни!» «Ради любви!» — тихо пропела влюбленная в Калафа рабыня Лю.
— Подсказка из зала! — обратил я внимание Лёки Ж.
— Это любовь! — мгновенно сообразила она.
Калаф тоже догадался, но его ответ не пришелся по душе Лёке Ж.: «Да, и горит, и леденеет, когда ты, принцесса, смотришь на меня. Это кровь!»
— Нет!!! — воскликнула Лёка Ж.
«Да-да-да, — подтвердили мудрецы, развернув свитки. — Кровь, кровь!»
— Черт, опять промахнулась, — с досадой заметила Лёка Ж. и ударила кулаком по дивану.
Турандот же, едва сдерживаясь, чтобы не огреть принца чем-нибудь потяжелее, приступила к третьей загадке: «Лед воспламенил тебя, но огонь твоей души делает его лишь холоднее. Это и свет, и тьма. Хочешь быть свободным — станешь его рабом. Покоришься ему — станешь царем!..»
На Калафа было больно смотреть, на Лёку Ж. — еще больнее.
«Ну что, побледнел от страха? — издевалась принцесса. — Какой же лед разжег пламя твоей души?»
— Лёка, поторопись! Она только что дала правильный ответ.
— Да? — удивилась Лёка Ж. и после секундного замешательства радостно воскликнула: — Ну конечно… Это мозг!
Я упал с дивана.
Калаф же поблагодарил принцессу за то, что она практически сама отдала ему в руки победу, после чего сказал: «Этот лед — ты, Турандот. Но огонь моей любви растопит твой лед».
Честно говоря, мне даже было жаль, что Лёке Ж. пришлось замолчать на целый акт с четвертью.
Ведь еще столько всего произошло! Турандот заявила, что вовсе не собирается замуж за этого умника. Калаф предложил отгадать его собственную загадку — выяснить, как его зовут. И если принцесса назовет его имя до рассвета, то принц сам простится со своей непутевой головой. Оставшись наедине, Калаф проникновенно спел партию «Nessun dorma…» — «Пусть никто не спит…» Какой простор для всегда оригинальных комментариев Лёки Ж.!
