на публикацию своих статей. К ноябрю 1895-го он уже находился в центре событий и в очаге инфекций, столкнувшись со вспышками желтой лихорадки и оспы. «Впервые, – писал он, – я оказался под огнем, я слышал, как пули, со свистом рассекая воздух, вонзаются в плоть». Это напоминает известные слова Джорджа Вашингтона о том, как он впервые услышал свист пуль, это было в 1757 году. В отличие от Вашингтона, Черчилль не находил никакой «прелести в этом звуке». Напротив, он научился укрываться от огня. По моим подсчетам, на протяжении всей своей жизни Черчилль находился под обстрелом около пятидесяти раз и ни разу не был ранен. Он был не единственным иностранцем, приехавшим на Кубу за опытом. Теодор Рузвельт, его старший современник, возглавлял на острове партизанский отряд. У них было много общего, но они так и не поладили. Рузвельт говорил: «Этот молодой человек, Черчилль, не джентльмен. Он не дает себе труда встать, когда входит дама». Судя по всему, так оно и было. Однажды устроившись в кресле, Черчилль покидал его с большой неохотой, это было частью его теории сохранения энергии.
Испанцы наградили Черчилля простым офицерским крестом «За военные заслуги» с красной лентой, он его с благодарностью принял: это была его первая награда, плюс двадцать пять гиней от Daily Graphic – гонорар за пять статей. Итак, его жизнь была предопределена на пять лет вперед. Найти войну. Добиться разрешения и попасть на линию фронта. Писать репортажи в газету, сделать из них книгу. И собирать медали.
Оказавшись в Индии, он сразу же начал «искать войну». Притом он не сидел без дела и не «ждал погоды». Он знал, что необразован, и умолял мать присылать ему большие серьезные книги. И она это делала. День в индийской армии начинался рано, но в полдень, когда солнце было в зените, солдатам полагалось отдыхать. Для большинства наступала сиеста. А Черчилль читал. Так он одолел Гиббона и «Историю Англии» Маколея [6] . Тогда же он прочел атеистический трактат Уинвуда Рида «Мученичество человека» [7] , после чего сделался пожизненным вольнодумцем и критиком любой официальной религии (впрочем, выражался он достаточно осторожно – ярлык атеиста мог всерьез повредить политической карьере). Он читал все, что попадало под руку и имело хоть какую-то ценность, и никогда не забывал прочитанного. Тем не менее он всегда ощущал пробелы в образовании и, следуя советам, с радостью восполнял их необходимыми книжками.
