— ну и само собой я бесплатно делюсь всем с Вазилией, — поймал он на себе ее гневный убийственый взгляд. Но не для Флэша, а именно для нее.
— Ну и сексом с ней могут заниматься все! — разрешила Вазилия, — кроме как во влагалище. Лоно это табу, надо там внутри магическую печать с сигнализацией поставить. Если мы не хотим остаться без дорогущих в магазинах и на рынках ингредиентов. Эта сучка стоила нам… и она беззастенчиво назвала всем цену, которую затребовал продавец и которую они с Фортраном так и не заплатили. Это всем ясно? Делирия?
— Ну вы даете! Такие траты… — ахнули все, хотя, при таком папочке можно многое себе позволить.
А Делирия обиделась. Я что, самая глупая тут? Да и чем мне ее девственности лишать….
— Девочки, не ругайтесь — сказал Мартин Шлаков, — может, доставим ее сюда и развлечемся все вместе, если она там уже от переливания оклемалась?
— Ой, — вспомнила Вазилия, а сколько дней может не есть человек? У нее кажется, второй день пошел как она без еды.
— Она ела сперму у Фортрана и у меня — рассмеялся Мартин, только моя ей кажется, пришлась не по вкусу, вся оказалась на полу.
— Она ее выплюнула? — сурово сузила глаза Делирия.
— Она ее выблевала, мусик, — за это нельзя наказать.
Я пойду проверю, — сказал Фортран, — и отнесу ей еду
Когда он зашел в комнату, Измазанная в промежности кровью девушка в пеньюаре с торчащей попкой стояла у зарешеченного окна и слушала чаек
— У тебя больше нет аллергии на сперму? — спросил Фортран
— Девушка тут же кинулась к его ногам:
— Нет, господин Фортран, все прошло.
— Как жаль что я в ботинках — засмеялся он, — а то бы на мои ноги легли твои груди.
— Мне снять с вас ботинки, Господин?
— Раздеть меня и ублажить, — неожиданно вырвалось у Фортрана.
И полуголая рабыня в кровавом пеньюаре начала его раздевать. Он смотрел на это кровавое место между ее ног и вдруг выплюнул заклинание, появились таз и кувшин воды. И велел рабыне:
— Сними пеньюар и подмывайся.
— Я знаю заклинание чистоты
— Ты споришь со мной? — разозлился он.
Он сел на кровать, продолжая раздеваться, а она сняла пеньюар, оставшись совсем обнаженной, и поставила таз напротив него, растопырив над ним ноги так, чтобы Хозяину было видно все ее влагалище. Одной рукой она поливала туда из кувшина, другой рукой она мыла себе внутреннюю сторону бедер, промежность и задний проход.
Его дыхание стало тяжелым и прерывистым. Он хотел ее именно туда, куда нельзя было. И даже ему, Фортрану Огневому этого никто бы не простил. Когда вода в кувшине кончилась. Она так и осталась стоять над тазом с водой с растопыренными ногами.
