Анархическая ситуация, развившаяся в течение года после его смерти, создала условия для реставрации монархии, которых не возникало при жизни Кромвеля. Однако он никогда не приобрел широкой поддержки, и Реставрация вызвала бурную реакцию против него и того, за что он выступал. В считанные дни после въезда Карла II в Лондон после его долгой ссылки портреты Кромвеля были сожжены на кострах, а его чучело, подвешенное за шею в окне королевского дворца в Уайтхолле, притягивало «население, которое толпилось, чтобы увидеть это, и (они) не испытывали презрения к себе или позора»[309]. 30 января 1661 года во время ужасной церемонии по поводу годовщины смерти Карла I, тела Кромвеля, а также его матери и товарищей, таких как Брогхил и Айртон, были выкопаны и выставлены на виселице в Тайберне. Все это в начале 60-х гг. сопровождалось бурной кампанией против диссидентов и созданием парламентом системы религиозного апартеида, которая была призвана исключить диссидентов из всех областей общественной жизни.
Значит ли, что единственным следствием кромвелевского правления была отрицательная реакция на постоянную армию, диссидентов, республиканскую форму правления, на все, что является сильными сторонами истории послекромвелевской Англии? Политическая деятельность Кромвеля наложила один положительный и прочный отпечаток на будущее развитие страны. По иронии, это было то, чего бы Кромвель, несомненно, не желал: установление протестантского нонконформизма как неизменной черты жизни в Британии с тех пор и до сегодняшнего дня. Как мы видим, Кромвель старался предотвратить рост нонконформизма, сохраняя большинство религиозных групп в пределах национальной церкви. Ему в этом оказывали поддержку. Такие люди, как Ричард Бэкстер, который в начале противостояли Кромвелю, затем стали поддерживать его панпротестантские цели. Ворчестерширская ассоциация Бэкстера стала образцом для других объединенных ассоциаций служителей и конгрегаций различных видов: «люди, не принадлежащие ни к одной из фракций, также не принимающие сторону какой-либо партии, но признающие то, что было хорошим во всех, настолько они могут судить об этом».
Во время Реставрации эти мечты всеобъемлющей национальной протестантской церкви в Англии были уничтожены. Но господствующая воинствующая нетерпимость, проявленная в начале 60-х годов, не стерла протестантского разнообразия, процветающего в кромвелевской Англии. Несмотря на «Кларендонский кодекс», наследники религиозных пуритан, пресвитериан, индепендентов, конгрегационалистов, баптистов и квакеров конца XVI и начала XVII века выжили, перенеся «опыт поражения» во времена Реставрации. Как и их религиозные предки до 1640 года, они оставались меньшинством в английском обществе. Даже в начале XVIII века было определено, что нонконформисты составляют только около 6 % населения Англии и Уэльса. Однако они выжили (известные как «диссиденты», а позже как «нонконформисты»), чтобы играть главную роль в британской коммерческой жизни и позже в самых важных сферах как британской политики, так и всего общества. Вероятно, можно сказать, что человек, ставший политическим деятелем благодаря своим религиозным взглядам, которого вело религиозное рвение к тому, чтобы вырасти из фермера Восточной Англии в правителя Британии, должен был оставить в качестве главного наследства несмываемый религиозный отпечаток на развитии своей страны.
