От мысли о спуске в каньон, где прежде жила в одиночестве Эйндж, у меня волосы встали дыбом.
Если покажется солнце, оно растопит все довольно быстро. Но сейчас уже осень... допустим, до того пойдет снег? Тогда ещё страшней - на каждом шагу можно спустить лавину.
Вернувшись в пещеру, я подбросил дров в огонь, а потом вышел наружу с куском мешковины и начал чистить лошадей. Лед намерз на отросшей к зиме шерсти и с треском обламывался у меня под рукой. Кони знали, что я стараюсь помочь им, и стояли очень спокойно. Глаза смотрели беспомощно и испуганно.
Это была самая жуткая гололедица, какую мне в жизни видеть приходилось, страшнее даже, чем "погонип" * в Неваде. Под весом льда на деревьях обламывались ветки. Белый, хрустальный мир... словно все из стекла.
_________________
* погонип - морозный туман зимой в Неваде, которому индейцы приписывают все болезни, особенно пневмонию. На языке индейцев племени шошонов - "белая смерть".
Пища... хуже всего у меня будет с пищей. В сильные холода мне понадобится пищи больше обычного, чтобы сберегать тепло, а сейчас никто не скажет, на сколько я здесь застрял. Может, на всю зиму.
Нечего тратить время зря. Каждый шаг, даже по ровному месту, - это риск, он может обернуться сломанной ногой. О тропах вообще думать нечего, само золото потеряло всякое значение. С нынешней минуты начинается битва за жизнь.
До рассвета оставалось ещё часа два, но я взял топор, вышел наружу и отрубил пару приличных колод от бревна, которое давно притащил сюда; уложил их в костер, теперь он будет гореть долго.
Лошади стояли, напрягая ноги, боялись шевельнуться на скользкой земле. Я обошел их вокруг с лопатой, разбил лед и набросал поверх льда немного битого камня, оставшегося после моих трудов.
Потом добрался до леска, оббил лед с древесного ствола, обрубил несколько самых толстых сучьев и отволок их в пещеру. Луна зашла. Я подбросил дров в костер, поставил на огонь кофейник и сел обдумывать положение. Может, есть какой-то способ выбраться, который я просмотрел.
Когда рассветет, первым делом надо будет убить оленя или двух. Пока держатся холода, можно не беспокоиться, что мясо испортится.
Рассвет открыл небо, затянутое холодными серыми облаками. Я вышел и начал высматривать оленей. Аппалуза тем временем подобрался к кромке льда, сверкающего на земле, и принялся разбивать его копытом, чтобы добраться до травки. Этот конек вырос в Монтане и привык к таким штукам.
