Но сегодня искусно скомканное одеяло изображало спящего Димку. Самого его и след простыл.
В открытую дверь прокрался ветер. Зашевелились занавески на окнах.
Преступник вздохнул. Таким тяжелым был этот вздох, что если бы его взвесить после этого вздоха, он стал бы легче примерно на килограмм.
Узкий луч фонарика высветил бок самовара, зеркало в старинной раме, старый телевизор, накрытый вышитой салфеткой. На телевизоре стояла копилка — глиняная кошка с золотым бантом. Монеты даже не звякнули, когда преступник переставил кошку на подоконник. Монет в копилке было много, по самые кошачьи уши.
Незнакомец обхватил телевизор обеими руками, прижал к животу и только собрался приподнять с тумбочки, как его оглушил резкий шершавый звук. Будто щелкнул затвор охотничьего ружья. Не дед ли Ваня залег с ружьем на печке? Заныло то место под лопаткой, куда сейчас должна вонзиться пуля. Но вместо выстрела раздался хриплый голос кукушки. Часы собирались пробить полночь.
Преступник нервно дернул за гирю, цепь разорвалась пополам. Кукушка осталась торчать в окошке с раскрытым клювом. Преступник кинулся в дверь и скоро широко шагал по спящему поселку. Телевизор тяжело давил на плечо, сонно гавкали вслед собаки. Откуда-то из темноты послышался скрип колес старой тачки. Он не испугал преступника. Когда же стали различимы два темных силуэта, он прошептал сердито:
— В чем дело?
— Он упал и, кажется, разбился… — прозвучал виноватый голос.
— Все рухнуло! — процедил преступник. — Детский сад…
— Что ж теперь делать?
— Что делать?! Возвращаться…
— Ох и будет нам теперь… — сказал тот, что пониже, плаксивым голосом.
— Мне непонятно, почему ты здесь, а не там…
— Я…
Но преступник ничего не хотел слушать. Странная компания с телевизором в тачке, озираясь по сторонам, двинулась в конец улицы. Они уже собирались свернуть к школе, как увидели, что две человеческие фигуры движутся им наперерез.
— Окружают… — прошептал плаксивый, и все трое рухнули в канаву в заросли репейника. Телевизор с тачкой бросили на дороге.
Фигуры встретились и прямо над канавой прозвучал голос Капы Рыковой, тестомеса с пекарни.
— Здорово! Что это вы тащите на ночь глядя?
Всех троих, как гром, ошарашили эти слова. Они еще сильнее прижались к земле.
— Все тебе знать надо… — ответил ехидный старческий голос, принадлежавший дяденьке Васяньке, сторожу с воскового завода. — Матрас купил…
И ночные прохожие разошлись.
Преступник выждал еще минуту, вытащил впившуюся в рукав колючку, пригнувшись, вылез на дорогу, подхватил телевизор и коротко сказал:
